Обратная сторона гламура
Шрифт:
— Я так счастлива, что даже страшно! Как долго это может длиться?
— Затрудняюсь ответить…
— Только бы ничего не случилось, — сказала она и с надеждой посмотрела на Артура.
— В жизни не может быть только хорошее. Счастье тоже может обесцениться. Ведь ценно то, чего мало.
— Значит, счастье лишь временно? — спросила Вика.
— До меня у тебя было нескончаемое счастье?
— До тебя у меня не было сильных чувств: ни взлетов, ни падений.
— У тебя еще все впереди.
— И несчастье тоже? — и она замолчала,
— Я не предсказатель, — ответил он, и засмеялся как-то невесело.
Вика вздрогнула, нечто неизбежное послышалось ей в этом смехе, и стало смутно на душе.
— Скажи мне что-нибудь хорошее, — попросила она, прижавшись к нему.
Он повернулся к ней, и долго внимательно смотрел на тонкий овал лица, на изящный разлет бровей. Заметив, что он любуется ею, Вика запрокинула голову и прикрыла глаза. Артур нежно поцеловал ее. — Не буду говорить тебе, что ты красива. Это общеизвестно. Не хотел бы я иметь такую красавицу в качестве жены.
— Почему?
— С красавицей-женой можно превратиться в Отелло, а с некрасивой — спишь себе спокойно.
— Глупость какая! Ты так не думаешь, — Вика погладила его по плечу, наслаждалась правом на обладание им.
— Моя жизнь сплошная сказка, а сказки, как ты знаешь, всегда заканчиваются свадьбой, — сообщила Вика.
— Это тебе твой сказочник сказал? — подозрительно посмотрев на нее, спросила Катрин. — Артур говорил с тобой о будущем?
— Почему ты это спросила? Ты знаешь то, чего не знаю я? — вцепилась в нее Вика.
— Да ничего я не знаю! — отмахнулась Катрин, и перевела разговор.
— Разве ты никуда не собираешься? Ты сегодня свободна?
— Да. Если честно, то карьера модели меня больше не интересует. Тошнит от всего. Хочу быть тупой домохозяйкой.
Это была правда, сейчас ей хотелось просто семейного счастья. При виде мамаш с колясками на улице, витрин детских магазинов, голубых и розовых детских вещичек, разговорах о чьей-то беременности у ней наворачивались слезы на глаза. Она мечтала о домике с садом, окруженным кустами роз и залитым солнцем. Мечтала уединиться подальше от города, чтобы никто не вторгался в их жизнь, и не мешал им любить друг друга…
Но Вика ничего не сказала, ей не хотелось делиться сокровенным. После работы в Европе прежней близости с Катрин уже не было, но и других подруг у нее тоже не появилось.
— Тебе пока никто не предлагал быть тупой домохозяйкой, — ехидно заметила Катрин.
— Тут вопрос только времени, — ответила Вика, но голос ее неожиданно сорвался.
На днях Артур позвонил, что ему придется задержаться на студии до ночи, экстренно перезапись какой-то программы. Он произнес это скороговоркой, чтобы Вика не успела задать вопросы и добавил, что у него вторая линия. Вика рыдала весь вечер, упав ничком на постель. Но этого Катрин не нужно знать. И еще ей не нужно знать, что они ссорились несколько раз за последнюю неделю,
Часть 5
Артур открыл дверь и увидел Вику, сидящую у окна. Она о чем-то задумалась, и сидела вся отрешенная, недосягаемая. Длинная шея, тонкие запястья и лодыжки, как у породистой лошадки. Лучики солнца запутались в ее пушистых волосах…
— Что-то случилось? — спросил Артур.
— У меня съемка в Таллинне. Три дня, — грустно сообщила Вика. Артур снял куртку и прошел в комнату.
— Не хочу уезжать! — прижавшись к нему, прошептала Вика. Он нежно поцеловал ее заплаканные глаза.
— Как я буду без тебя? — спросила Вика.
— Всего-то несколько дней.
— У меня нехорошее предчувствие.
— Вот уж не знал, что ты боишься летать?
— Летать никогда не боялась, я боюсь чего-то другого, — она с тревогой посмотрела на него.
Артур прижал ее к себе и она размякла в его объятьях.
— Как бы я хотела иметь от тебя ребенка, — прошептала Вика. Артур поперхнулся и закашлял.
— Мне хорошо с тобой, ты для меня все, и мне больше ничего не нужно, — начал он осторожно. — Увы, я не могу так просто со всем порвать. Я часть бизнеса, что крепко держит меня, и мне не выйти из него.
— Когда-то я тоже хотела славы и успеха. Сейчас я хочу лишь тебя, — сказала Вика и закрыла ему рот поцелуем.
Второй день съемки. Гримерша целый час работала над ее лицом и по итогу — иллюзия полного отсутствия косметики.
— Что на этот раз впариваем? — спросила Вика.
— Шампунь с… аминокислотами и керамидами А2, — прочитал режиссер.
— Что такое — А2?
— Самому бы знать, но это неважно, — ответил он. — Запомни, чем неправдоподобнее реклама, тем больше ей верят.
— Это я заметила, — согласилась Вика. — Напиши на флаконе, что шампунь просто моет волосы, и никто его не купит. Поэтому и пишут: укрепляет, восстанавливает, нормализует, придает, регулирует. И чем непонятнее написано, тем круче. Если бы люди немного думали…
— Вот именно, если бы люди немного думали, то они не велись бы на рекламу. Проблема в том, что они не хотят думать, им нужно, чтобы ими управляли. Поэтому с давних пор и существовало промывание мозгов, не принципиально чем: религией, идеологией, рекламой. И если мы скажем, что наш шампунь с керамидами А2 самый лучший, им остается только поверить.
— Что они и сделают! — засмеялась Вика.
— Только сама такими шампунями волосы не мой, — посоветовал ей режиссер.
— Почему?
— Такие шампуни полны нанотехнологий. Знаешь, что это такое?
— Я читала про нанотехнологии, но не помню, — созналась Вика.
— Продукты с наночастицами могут вызвать рак. Производителей это не волнует, для них главное — высокие продажи.
— Вот гады!
— Се ля ви…
Вика натянула купальник телесного цвета, а сверху махровый халат.