Обратная сторона гламура
Шрифт:
Когда она думала о плечах и руках, то забывала о лице. Почему так сложно все? Ведь раньше она успевала следить за всем сразу?
Вскоре одежда прилипла к телу, мозги отупели, спину заломило, ноги стали ватными, в висках от волнения запульсировала кровь. Она путалась и все делала не так.
— Вика, соберись! Ты так хорошо начала.
Она не в силах больше притворяться, и ей все равно, что о ней подумают. Фотограф с тоской посмотрел на осветителя, тот лишь пожал плечами.
— Виктория, ты себя неважно чувствуешь сегодня? — спросил фотограф.
Как
— Я чувствую себя великолепно, — ответила Вика, но голос в конце сфальшивил.
Это все заметили. Ритка посмотрела на нее с иронической ухмылкой, надменно подняв бровь. Вика глубоко вздохнула, пытаясь унять раздражение: она и так нажила слишком много врагов.
— Давай, еще раз попробуем, — сказал фотограф.
Сказал он таким тоном, словно заранее зная, что это ни к чему не приведет. Это подхлестнуло Вику и, не осознавая, что делает, она резко ответила:
— Если вы уверенны, что я не справлюсь, то зачем ненужные прогоны?
— Разве я сказал, что ты не справишься?
— Не сказали, но подумали.
— А ты читаешь мысли? — с усмешкой спросил фотограф.
Вика вздыбилась, ее заколотило от злобы, и она выплеснула ее на фотографа:
— Ничего я не читаю! Отстаньте от меня!
— Вика, вернись! По нашим правилам уход означает, что ты сорвала съемку.
— Я не собираюсь подчиняться никаким правилам! — ответила Вика.
— «Фак» вам!
Не интересуясь последующими событиями, Вика выскочила вон. Плевать на всех! На этот раз счастливый билетик достался Ритке, и когда станет известно об этом, все только порадуются. Не найдется никого, кто бы пожалел ее — она так долго обижала всех…
Она безутешно рыдала всю дорогу, и черные борозды туши стекали по лицу. Вика вытерла их рукой за неимением клинекса. Размазав косметику по щекам, она глянула в зеркало:
— Выгляжу не лучше уличной шлюхи.
Только сейчас она поняла, что вела себя как последняя идиотка. Зачем было напиваться накануне и идти в клуб так поздно? Самое ужасное, что это вошло в привычку, и она не могла по-другому проводить вечера…
Жизнь расползалась по швам…
Теперь ей было безразлично все, и с каждой новой проблемой ей еще больше хотелось выпить. И она напивалась, чтобы не думать о навалившихся проблемах, но добивалась обратного эффекта. И, пьяная, она, или рыдала, жалея себя, или проклинала всех, а в первую очередь — модельный бизнес. Этот балаган — грандиозное сборище дебилов. Теперь тот мир уже не казался ей таким манящим и гламурным. Сейчас это было нечто бессмысленное, вторгшееся в жизнь помимо ее желания. Вика так устала от этой гонки, от бесконечных кастингов, показов, от вечных диет.
Она не добралась до финишной прямой — произошел какой-то надлом. А вместо того, чтобы обуздать себя и свои дурные привычки, она целенаправленно продолжала губить себя. Если быть до конца честным,
Сколько сейчас времени? Наверное, часов семь. Вика подошла и распахнула шторы. Черная зимняя ночь за окном, а вокруг пустота и ни одного близкого человека.
Больше всего ее добивал молчавший мобильный: никто не звонит ей, никаких приглашений. Вика каждые десять минут брала его в руки и пялилась на дисплей, но никаких сообщений или пропущенных звонков.
Вся улица перед баром была запружена автомобилями. Вика с трудом нашла себе местечко и запихала туда свою машину. Войдя внутрь, она прямиком направилась к барной стойке. По дороге несколько человек помахали ей рукой и улыбнулись. Вика лишь кивнула в ответ, улыбку состроить ей не удалось. Одни и те же осточертевшие рожи: телки, напрочь лишенные комплексов и парни, все как один понторезы. Вика опрокинула порцию виски и, почувствовав себя лучше, оглянулась.
В баре было многолюдно, накурено, веселье набирало обороты. Музыка гремела слишком громко, заглушая даже мысли, что и требовалось ей. Смазливый парень напротив, сидевший с белобрысой лахудрой, улыбнулся ей и подмигнул.
«Уж не спала ли я с ним?» — мелькнуло у Вики в голове подозрение, слишком он по-приятельски на нее смотрел.
И тут ей припомнилось, как в тот вечер одна из знакомых угостила ее таблеткой, к тому же Вика выпила изрядное количество виски. Вдруг ей поплохело, и она еле успела добежать до туалета. Ее вырвало, а после она долго сидела на толчке, умывалась холодной водой. Когда она вышла из клуба, все плыло перед глазами, руки тряслись. Вика не знала, как ей возвращаться домой — в таком состоянии она не могла вести машину.
— Тебе нужна помощь? — послышалось за спиной.
Рядом с ней стоял парень, с которым она как-то разговаривала. Вика кинула ему ключи и сказала адрес. Он сел за руль, а дальше она ничего не помнит.
Утром Вика проснулась одна, но пара презервативов на полу навеяла ей мысль, что эту ночь она провела не в одиночестве…
Он продолжал на нее смотреть, осклабившись. Чтобы избавиться от взглядов этого придурка, она развернулась к компашке, которая уселась рядом с ней.
— Огоньку не дадите? — спросила она.
— Держи, сестренка, — ответил сосед и поднес ей зажигалку.
Вика оглядела его: рваная джинса, волосы затянутые в хвостик. Да и вся остальная компашка выглядела отвязно: то ли хиппи, то ли богема. Они пришли сюда с какой-то выставки и громко с пафосом обсуждали это. Вика делала вид, что слушает их, а когда те ржали, то выдавливала из себя улыбку.
— Хочешь травки? Пошли с нами.
Они спустились куда-то вниз и уселись на ступеньки. По всей видимости рядом была кухня — воняло тухлым луком и чем-то кислым. Они пустили косяк по кругу, по очереди затягиваясь дымом. Вика оглядела этих лузеров — помятые лица, убитые кроссы, бесформенные свитера…