Обратная сторона смерти
Шрифт:
Почему это так сложно? Я признавалась Вайяту в своих ошибках раньше. Почему сейчас так сложно? Потому что не думаю об этом как об ошибке?
— Что он сделал, Эви? — спросил Вайят.
— Он сбил меня с ног, и у него было преимущество. Я была в таком шоке, что не могла отреагировать. Словно я снова видела Джесси.
Несколько месяцев назад я наблюдала, как моего бывшего напарника укусили, и он на моих глазах превратился в полукровку. Наблюдала, как он убил Эш, затем смотрел на нее с болезненным восхищением, порожденным страстью и замешательством. Отвращением и жаждой крови. А потом
А потом Феликс улыбнулся, — продолжила я. — Улыбнулся так, словно только что открыл главный секрет радости и хотел поделиться. Он посмотрел на меня, и, хотя я могла видеть безумие, на одно короткое мгновение он обрел совершенную ясность. Это был Феликс. И знаешь, что он мне сказал?
Вайят покачал головой, его глаза подозрительно блестели.
— Он сказал: «Мне больше не больно, Эви». — Мой голос сорвался, и мое сердце словно снова разбилось, как и ранее в автобусе. — Он держал меня не крепко. Я могла бы освободить руки, дотянуться и свернуть ему шею. Спасти его от существования в аду полукровок, но я этого не сделала.
— Ты отпустила его, — тихо сказал он, и это прозвучало не спокойным или интимным шепотом. Нет, это была ярость.
— Да. — Еще больше слез побежали по моим щекам.
— Ты отпустила полукровку.
— Да. Я сделала это. Я отпустила Феликса.
— Нет, Эви. — Его щеки покраснели от гнева, плечи слегка дрожали. — Феликс умер. Ты знаешь, что это был уже не он. Ты отпустила полукровку на свободу, и не просто какого-нибудь проклятого полукровку, а того, кто обучен охотником и обладает знаниями о нас. Того, кто знает, где находится Сторожевая Башня, и может использовать все свои знания против нас.
Он был в ярости. Я никогда не видела его таким злым, и это моя вина. Отпустить Феликса было неправильно и глупо, и решение принято всего за несколько напряженных секунд. Я даже не могу защитить себя, потому что моим действиям нет оправдания. Я позволила эмоциям управлять мной и проигнорировала свои тренировки.
Вайят еще не закончил словесную порку.
— Джесси был твоим напарником четыре года. Он заразился прямо у тебя на глазах, и ты все равно убила его. Алекс был невиновен, и он лучший друг Чалис. И ты все же пустила пулю ему в затылок, чтобы освободить его. Ты убила десятки полукровок за эти годы, Эви. Они не получают отсрочки казни, к ним относятся с крайним предубеждением.
— Я знаю! — выкрикнула, два слова получились горькими на вкус. У меня болело горло и грудь, и я боялась, что меня вывернет наизнанку от всех эмоций, бурлящих внутри меня. — Я, твою мать, знаю это, Вайят!
— Тогда почему? — заорал он в ответ, наконец сорвавшись. — Почему Феликс? Ты, твою мать, знаешь, что надо было сделать, Эви!
Я не хотела и дальше ссориться, но все равно ответила:
— Потому что ему больше не было больно. Я лучше, чем кто-либо другой, знала, каково это — проводить час за часом, день за днем в агонии, просто молясь, чтобы боль прекратилась. Но она продолжается. Она всегда рядом, даже когда ты спишь. От нее никуда не денешься. Гоблины пытали меня, Тэкери пытал меня, и оба раза я бы все отдала, чтобы это прекратилось. Хотя бы на несколько минут. И мне оставалось просто ждать смерти.
Вайят
— Ты сказала мне, что когда была у Келсы, то никогда не переставала надеяться на спасение.
— Это так. — Черт возьми, я рассказала слишком много. У меня покраснели щеки, ладони вспотели, и наверняка вот-вот потеряю сознание. Или, может, самопроизвольно воспламенюсь. — Я не сдавалась с Келсой. — Я встретила его каменный взгляд и пыталась удержать его сквозь пелену слез. — Но я не думала, что смогу пережить это снова и вернуться целой. Я не хотела.
Он моргнул, борясь с собственными слезами. Вайят всё понял. Он не просил меня замолчать, но знал, что я собиралась произнести. Агония в его глазах сказала мне об этом.
— Итак, — продолжила я, задыхаясь от слез, — я заставила Тэкери пообещать убить меня, когда он закончит со мной.
Весь гнев, который Вайят излучал раньше, исчез, сменяясь какой-то печалью, смешанной с неверием. Он в шоке распахнул рот, и было бы смешно, если бы всё не было так грустно.
По его собственному признанию, моя сила и упорство — две вещи, которые он любил во мне больше всего. Но только что я показала ему, какой очень слабой могу быть. Насколько я все еще слаба. Насколько не похожа на прежнюю Эви Стоун и как низко я пала.
По щеке Вайята покатилась слеза, и он сердито смахнул ее. Затем в нем снова вспыхнул гнев, на лице появилась бесстрастная маска. Каким-то образом он отгородился от меня, когда мы разделили так много болезненных ситуаций. И это причиняло боль больше, чем что-либо другое.
А я еще не закончила разбивать ему сердце.
— Я знала, через что проходит Феликс, живя с этой агонией, — призналась, хотя выражение лица Вайята вынуждало меня замолчать. С таким же успехом могла выложить все начистоту, пока он не решил, что больше никогда не захочет со мной разговаривать. — Он был ранен из-за меня.
Вайят резко вздохнул.
— Не ты ранила его, Эви.
— Он находился в хижине из-за меня. Гончие пришли туда, потому что я была нужна Тэкери. — Я вытерла щеки тыльной стороной ладони, измученная, испытывающая тошноту и просто готовая к тому, что все это закончится. Так или иначе. — Итак, когда он сказал, что ему больше не больно, что-то во мне сломалось.
— И ты отпустила его, — холодно закончил он.
Я проглотила подступающие слезы и расправила плечи. Я ничего не теряла, он уже думает обо мне плохо.
— Нет, — возразила я. Слова застревали у меня в горле, как колючая проволока. — Я сказала ему уйти.
Пять слов. Одно последнее предательство.
Глава 21
Суббота, 26 июля
14:25
Сторожевая башня
— Вайят?
Это слово словно ничего для него не значило. Он оценивающе уставился на меня слегка блестевшими глазами. Он словно пытался решить, друг я или враг. А затем чувство предательства исчезло из его глаз, сменившись узнаванием. Он убрал руки от рта, и я в шоке поперхнулась.