Обратно в ад

Amazerak

— Может, вызвать боевую машину? Что думаете? Кажется, не только Жирнову дурно. Нам ещё долго идти. А на машине минут за пятнадцать домчим.

— Свяжусь с базой, как выйдем на дорогу, — ответили капитан. — Сами-то как себя чувствуете?

Я пожал плечами:

— Да нормально.

— Если твари снова нападут, сможете уничтожить?

Я вздохнул:

— Хотелось бы надеяться. Я плохо умею управлять альфа-энергией. Не уверен.

— Значит, будем над этим работать, — заключил Оболенский и подошёл к Паше. — Можешь идти?

— Да-да,

конечно, господин капитан, — махнул рукой Паша. — Всё нормально… Попить есть у кого?

Лис снял со своего пояса флягу и поднёс к его губам, Паша стал жадно хлебать воду.

Он всё же нашёл в себе силы встать, и мы побрели дальше. До ближайшей дороги самый кратчайший путь вёл напрямик, но из-за того, что в поле образовалась серая зона, пришлось делать крюк, огибая её. Вряд ли она была столь же огромной, как парижская или франкфуртская, но само её наличие уже являлось катастрофой. Я не переставал удивляться тому, как периферийная война с маленьким гордым народцем, решившим отвоевать собственную независимость, вылилась вот в это всё.

Серая зона однозначно подействовала негативно на всех нас: Оса, Лис и Макс жаловались на головокружение. Я хоть и старался не замечать, но тоже ощущал недомогание. Про Пашу и говорить нечего — еле ноги передвигал. Но сейчас главным было — дотянуть до базы. Сильнее всех нервничал, конечно, Оса — он больше всех знал о сером песке и постоянно твердил, что надо отойти подальше. С ним никто не спорил: все хотели убраться отсюда поскорее.

Мы опять забрели в какие-то заросли и бурелом. УПН по-прежнему не работали, поэтому шли почти наугад. С горем пополам преодолели овраг и оказались на опушке леса. Впереди виднелась узкая асфальтированная дорога, за ней — деревья. Где-то неподалёку стреляли, вдали, слева от нас, стояли боевые машины.

— Тут ливы, будьте осторожны, — сказал капитан. — Не высовываемся, не шумим.

Мы засели в кустах, а Оболенский связался с базой. Переговорив с полковником, он объявил всем:

— Итак, парни, ситуация следующая. Наши позиции окружены, противник подступает со всех сторон. Несколько боевых машин выведено из строя, поэтому помощи ждать не следует. Слишком опасно посылать технику. На своих двоих дотопаем, так шансы больше добраться живыми, — Оболенский развернул на траве карту. — Осталось около трёх километров. Вот за тем лесом уже начинается поле, простреливаемое с наших позиций. Так что, парни, последний рывок — и мы дома. Но ливов тут полно. Возможно, придётся бежать и, возможно, под пулями. Готовьтесь к худшему.

— Справимся, — мрачно произнёс Оса.

— С рядовым Жирновым надо что-то делать, — напомнил я. — Он не дойдёт.

— Дойду, за меня не волнуйтесь, — Паша лежал на траве без сил, но всё равно пытался проявлять оптимизм. — Сейчас отдышусь и пойду.

— Да ничего не нормально, — возразил я. — Его надо эвакуировать.

— Что предлагаете? — спросил капитан.

— Нести надо. Без вариантов.

— Да

вы что, пацаны, не надо меня нести, — Паша приподнялся. — Я что, инвалид, что ли?

— Прекращаем болтовню, — капитан закрыл карту. — Будем действовать по обстоятельствам. Отдохнули? Включаем энергию и погнали.

Мы поднялись и осторожно, прячась за кустами и молодыми деревцами, выбрались на открытую местность. Дальше — дорога, поле метров двести и опять лес, до которого надо добежать, умудрившись не привлечь внимания противника.

Но не успели мы подобраться к дороге, как слева заколотила пушка боевой машины и затрещали автоматы. Ливонцы заметил наше передвижение, и это было плохо.

Пули засвистели над головами, и мы шлёпнулись в высокую траву, скрывшись из поля зрения противника. Однако гул моторов говорил о том, что вражеская машина скоро будет здесь.

— Отряд, за мной, вперёд! — крикнул капитан, вскочил и побежал к дороге. Мы, разумеется, ринулись за ним, что было мочи.

Пули свистели совсем близко, срубали травинки вокруг нас. Трассер промелькнул в сантиметре от моего лица, несколько пуль ударили в плечо и каску. Я пригнулся ещё ниже, почти прижавшись к земле. Энергия работала на всю мощь, в теле ощущалась лёгкость, спасительные заросли были уже близко.

Обернулся, проверить, все ли целы. Макс, Лис и Акула бежали за мной. Ливонский броневик, обычный БМ-85, находился теперь метрах в двухстах от нас. Он двигался по дороге и постреливал на ходу.

Паша семенил последним. Когда я обернулся, он упал.

— Стойте! — крикнул я. — Прикройте. Я Скалу возьму.

Капитан обернулся:

— Прикрываем!

Парни устроились в траве и принялись палить в сторону противника. Я же ринулся за Пашей, сам при этом чуть не упав, потому что ноги то и дело путались.

Паша попытался подняться, но я не стал ждать, пока он осуществит свой замысел — схватил его, закинул на спину, словно мешок картошки, и потащил обратно, крича, чтобы остальные бежали дальше. В это время вокруг нас стали рваться снаряды — скорее всего, гранаты из автоматического гранатомёта. Несколько гранат легли рядом со мной, и я всем телом ощутил взрывную волну и осколки, которыми меня посыпало, словно приправами в индийском ресторане. Рацию раскурочило, сорвало пару карманов разгрузки. Но энергия сдержала все удары.

А до спасительного леса оставалось совсем немного. Уже начали попадаться редкие молодые берёзки, которые мешали противнику целиться. Дальше местность шла под уклон — там уже нас не достанут.

Слева грохнул пушечный выстрел. Я обернулся — в полукилометре от нас в клубах пыли стоял танк. Мощный взрыв сотряс землю. Меня чуть не сбило с ног. Осколки заколотили по каске и по лицу. Было неприятно, но энергия держала.

Впереди, где секунду назад я видел широкую спину бегущего Осы, стоял столб дыма. Я чуть ногу не подвернул, когда ботинок скользнул в воронку.