Обратно в ад
Шрифт:
— Пусть будет, — произнесла Вероника. Она выглядела очень серьёзной. Сегодняшний день должен был решить мою судьбу. Но если план провалится, Веронике тоже не поздоровится.
Катер мчал по волнам, на побережье горели огни посёлков. Ветер продувал насквозь, не спасало даже лобовое стекло.
— Если не получится, возьмёшь меня с собой? — спросила Вероника.
— Мы же договорились.
— Если предашь меня, пожалеешь, — произнесла она голосом, в котором чувствовался скорее страх, нежели угроза.
— Я тебя не брошу. Я обещал.
— Ну мало ли, может, ты свою девку-простолюдинку
— Будешь об Ире так пренебрежительно отзываться, точно оставлю. Я же сказал, поедем все вместе.
— Надеюсь.
— Не дуйся, тебя я тоже люблю, — успокоил я Веронику. — И вообще, у нас всё получится, и никому никуда не придётся уезжать.
Слова мои источали оптимизм, но душу глодали сомнения. Убить Василия Борецкого будет непросто, но это — не самая большая трудность. Справлюсь. А вот то, что произойдёт дальше, зависело уже не от меня. Если тайный приказ встанет на мою сторону, проблем никаких. Тогда объявят, что Василий Борецкий погиб в результате тренировочного поединка, а я расправляюсь с Иваном и Светланой Ярославичами и останусь в Новгороде. Именно такой вариант был обговорён. Я обещал не трогать Тимофея Дуплова, а тот согласился поддержать меня, так что всё упиралось в главу тайного приказа.
Если Дуплов нарушит обещание, мне предстоит бежать не только из княжества, но и из страны, поскольку в этом случае стану преступником, убийцей, которого будут разыскивать на общесоюзном уровне. Поэтому я и разработал план побега. В гараже нашего с Николаем особняка ждала машина, на которой мы с Ирой и Вероникой уедем этой же ночью в Галицко-Волынское княжество. Перебраться через границу с землями, находящимися под контролем ливонцев казалось несложно. Там меня искать никто не станет. А потом можно подумать о новых документах, и о том, как пересечь границу с Литвой и уйти в Европу.
Но я искренне надеялся, что ничего этого не понадобится. Всё-таки моей целью было не стать беглым преступником и лишиться всего, а, наоборот, вернуть своё: наследство, имущество, положение.
Разумеется, Веронике пришлось рассказать про Иру, и она восприняла это на удивление спокойно. Возможно, княжна не считала Иру серьёзной конкуренткой, но судя по некоторым репликам, Веронике всё же не очень нравилось, что я вожусь с какой-то простолюдинкой.
— Вот блин, ну и встряла же я, — пробормотала Вероника. — Зачем ввязалась?
— Чтобы восстановить справедливость, — ответил я.
— Ага. Если меня обвинят в соучастии в убийстве — это пипец, как справедливо.
— В любом деле есть риски.
— Если честно, не думала, что зайдёт так далеко. Вдруг Дуплов нас всех подставит?
— Сама же говорила, что он — пешка. Сделает то, что скажет великий князь.
— Да он мутный какой-то. Никогда мне не нравился. Притворяется добреньким, а на деле — хрен пойми, что у него в голове. Может, сам великим князем хочет стать?
— У него шансов никаких. Он же даже не Борецкий.
— Ну мало ли. Он такой хитрожопый.
— Во время нашей встрече в Пинске ты была настроена более решительно. На попятную идёшь?
— Да никуда я не иду, — возмутилась Вероника. — Если бы пошла, то не повезла бы тебя.
Вцепившись в штурвал, девушка вглядывалась
— Всё будет хорошо, — подбодрил я Веронику.
— Тебе-то откуда знать?
— Просто я — такой человек, который всем нужен. От меня невыгодно избавляться, и Дуплов это понимает. Он хочет, чтобы я был на его стороне и на стороне великого князя.
— Надеюсь, — вздохнула Вероника.
Я тоже надеялся, но уверен не был. Ведь кто меня хотел убить три месяца назад? Дуплов. Что если все наши уговоры — лишь хитрый план, чтобы заманить меня в ловушку? Нет никаких гарантий, что это — не так. Основной довод главы тайного приказа заключался в том, что Василий Борецкий связался не с теми людьми и замыслил отделиться от СРК, и такое предательство, якобы, приведёт Новгород к краху. Казалось бы, разумные рассуждения, но откуда мне было знать, можно ли верить словами Дуплова или нет? Пришлось рискнуть и поверить.
Николаю я доверял больше. Он тоже горел желанием расправиться с предателями семьи, и в этом наши интересы совпадали на сто процентов. Теперь Николай знал, что у меня имеются связи в ГСБ, и я дал понять, что ГСБ на данный момент — нам не враги и поддержат наш род, если тот встанет на правильный путь. Кроме Николая на моей стороне были двоюродный брат Валера и Дмитрий Прокофьевич. И пусть они не играли важной роли в семейном деле — всё лучше, чем ничего.
В общем, приходилось полагаться на других людей. Какой бы силой я не владел, один в поле не воин. Только имея серьёзную поддержку тех, кто обладает властью и влиянием, можно было осуществить задуманное. Иначе любой шаг обречён на провал, а любое действие обернётся против меня самого.
Когда на берегу показались огни поместья Борецких, нам навстречу проплыл ещё один катер. Вероника сказала, что этот — сторожевой. С воды территория тоже охранялась, поэтому в случае неудачи мы собирались отступать по суше, затеряться в лесу, а затем пробраться на территорию моей усадьбы.
Мы подплыли к пристани. Вероника вылезла первая и привязала своё транспортное средство.
— Пошли, — сказала она. — Только не отставай. Тут охрана постоянно ходит.
— Охраняется, как военная часть, — я выбрался на пирс, поправил шашку и пошёл за Вероникой, которая быстро зашагала к лестнице, ведущей на пригорок, где располагались два больших особняка и остальные постройки.
— Ха! Точно. Дед — тот ещё параноик, — как-то нервно усмехнулась Вероника.
Нам наперерез шёл охранник в тёмно-зелёной форме дружины Борецких.
— Всё нормально, он со мной, — крикнула Вероника издали и, не обращая больше внимания на охранника, стала подниматься по лестнице.
Слева располагался старинный особняк с башенкой над средней частью, справа — большой современный дом. Впереди виднелись статуя и фонтан, а перед нами простирался огромный сад, поражавший своими масштабами. Уже было темно, и вдоль мощёных дорожек горели фонари, а вокруг клумб — подсветка, что нещадно пожирала мегаватты электричества.