Обреченная на корону

Холт Виктория

— Знаю, — спокойно ответила я. — Ричард поставил меня в известность.

— И ты сказала: «Прекрасно, достойный сэр, ничего не имею против. Женитесь на мне и продолжайте всласть распутничать!» Анна, неужели титул герцогини Глостер стоит такого унижения?

— Полагаю, милорд, вы тоже не были целомудренны до брака. Как большинство молодых людей. Церковь утверждает, что брачные узы священны.. Когда мы с Ричардом поженимся, то будем верны друг другу.

— Увидишь, когда он наложит руки на твое состояние.

Я

прекрасно все поняла. Мы с Изабеллой являлись сонаследницами. Если я выйду замуж, то мой супруг и я потребуем мою долю. Кларенсу этого не хотелось. Он собирался оставить меня незамужней. Тогда все будет принадлежать Изабелле... значит, ему.

Кларенс, глядя на меня, улыбался; Но улыбка была злобной.

Я слегка дрожала и боялась, как бы он этого не заметил.

Подняться я постаралась как можно тверже.

— Я ухожу. И уверяю вас, что мы с Ричардом намерены пожениться.

Глянув на меня с притворной жалостью, Кларенс сказал:

— Я твой опекун. И должен всеми силами тебя защищать;

Я повернулась и вышла.

Вечером, когда я укладывалась в постель, Анкаретта сказала:

— Сегодня сюда приезжал герцог Глостер. Однако стражники его не впустили.

— Что? — воскликнула я. — Как это так? Анкаретта замерла, держа в руках платье, которое собиралась повесить.

— Он в ссоре с герцогом Кларенсом. Стражники неловко чувствовали себя. Еще бы! Так оскорбить герцога Глостера. Не пустить к брату!

— А из-за чего... вышла ссора? Анкаретта пожала плечами.

— Говорят, в нее втянут король... и никак не решит, кому из братьев пойти навстречу. Он сильно любит обоих и, когда они ссорятся, хочет угодить и тому, и другому.

На том разговор окончился. Анкаретта определенно не знала причин этой ссоры, зато знала я.

Среди ночи я просыпалась, дрожа от страха. Мне снились какие-то кошмары. В этих жутких видениях являлся Кларенс, улыбающийся... но улыбка была маской. Я знала, что за ней таится зло. И находилась в его власти, он был моим зятем. Ричард пытался меня спасти. Братья враждовали. Между ними стоял король. Он мог бы прийти мне на помощь, но, когда дело касалось его родных, бывал слаб. Ему хотелось пойти навстречу обоим братьям. Отдать меня Ричарду и вместе с тем угодить Кларенсу, запретив нам пожениться.

Неудивительно, что меня одолевали страхи.

Я всегда не доверяла Кларенсу. И не понимала, почему Изабелла влюблена в него. Вероятно, ей очень хотелось выйти замуж, идеальным партнером представлялся могущественный брат короля, наследник трона, если у Эдуарда не появится сын; он представлял собой желательную партию; и все пошло оттуда. Думаю, и он был к ней неравнодушен. Я могла бы счесть его не способным на искреннюю привязанность, но людские характеры многогранны. Видимо, человек может любить одну сестру и губить счастье другой.

Я дрожала, лежа в постели. Кларенс решил не делить

богатство моего отца. Как далеко он может пойти, чтобы присвоить его целиком?

Недавно мне казалось, что все мои невзгоды позади. Я думала о счастливой жизни с Ричардом — но теперь поняла, что за нее предстоит сражаться.

Однако Ричард рядом и придет мне на помощь. Он хотел повидаться со мной, но его не пустили стражники. Ричард так этого не оставит. Он приедет еще, может быть, со своими стражниками.

Мне хотелось отогнать эти тревожные мысли, однако ночь вступала в свои права, и я прислушивалась, не раздастся ли шагов за дверью. Не знала, что Кларенс может предпринять, но трепетала от страха.

Люди умирали от странных, необъяснимых недугов. Говорили, что король Генрих умер от меланхолии. «Может быть, — думала я, — масса причин внезапной смерти, которая кому-то на руку».

С рассветом настроение мое слегка улучшилось.

«Ричард близко, — твердила я себе. — Он спасет меня».

Произошло это утром. Находиться в четырех стенах стало невыносимо, я вышла во двор и села на скамью. Разговаривать с Изабеллой не хотелось. Ждать от нее утешений я не могла. Она принялась бы поддерживать мужа, сказала бы, что я юна и неопытна, что Георг мой опекун и печется о моем благе.

Уставясь на булыжники, которыми был вымощен двор, я думала о том, как Ричард приехал в Уорик-корт и его не пустили стражники. Представляла себе его гнев. Он этого так не оставит. Наверняка приедет снова.

Из дома тихо выскользнула служанка, которой я раньше не видела. Их было очень, много в Уорик-корте, всех я знать не могла.

Она подошла ко мне, осторожно огляделась по сторонам и негромко сказала:

— Миледи, я должна с вами поговорить. У меня послание от... герцога Глостера.

Мое сердце учащенно забилось.

— Дай его сюда.— Нам надо поговорить, миледи. Здесь я боюсь. За вами могут наблюдать. Может, разрешите... у вас в комнате?

— Да... конечно. Пошли.

— Миледи... если будете там... я приду, как только смогу. Принесу что-нибудь... если спросят... я скажу, что вы меня за этим посылали.

— Хорошо, я иду к себе.

— Пожалуйста, миледи... посидите еще немного. Я приду, как только смогу. Необходимо соблюдать осторожность.

Служанка сделала реверанс и ушла.

Я заставила себя посидеть еще чуть-чуть, затем прошлась по двору и уже потом поднялась в свою комнату. Ждать пришлось недолго — к счастью, потому что терпение у меня лопалось.

Вошла служанка чуть ли не крадучись.

— Миледи, — сказала она, — я с посланием от герцога Глостера.

— Как оно к тебе попало?

— Моя подруга служит в Кросби-плейс.

Я кивнула. Мне было известно, что Ричард, находясь в Лондоне, большей частью живет там.

— Так, — сказала я. — Давай послание.