Обреченная
Шрифт:
Затем они с трудом побрели на юг. Они разделили местность на две полосы и попробовали идти в намеченных ими границах, осторожно и методически. Будем придерживаться этой стороны от линии между башней и во-он тем деревом. Это было не слишком важно, но в какой-то степени помогало. Настоящая проблема заключалась в том, что район поисков оказался огромным.
Найтингейл с Маком придерживались убеждения, что накопители, несмотря ни на что, будут найдены, вероятно, потому, что считали это своим единственным надежным шансом выжить.
Земля оказалась вовсе не ровной и плоской, как им представлялось. Глубина менялась: в некоторых местах вода доходила до лодыжек,
Она надеялась, что Найтингейл с Маком быстро откажутся от поисков из-за трудностей. За это говорила и сложная конфигурация поисковой зоны. Но проходили часы, и их решимость - или отчаяние, трудно сказать, - возрастала… Они уходили от башни все дальше на юг.
Келли, шедшая в паре с Найтингейлом, казалось, покорилась судьбе. Она держалась близко к своему спутнику, шагала тяжело, то и дело погружая руки под воду, чтобы исследовать подозрительный камень или еще что-нибудь. Но Хатч не замечала в ее глазах даже проблеска настоящей надежды на успех, зато видела, как время от времени Келли останавливалась, пока они отдыхали, и вглядывалась в широкое пространство быстро текущей воды. Иногда Келли смотрела на север, несомненно думая, что накопители каким-то образом могло занести за башню. Или за пятьдесят километров отсюда. И голос Келли звучал апатично - но разве можно было порицать ее за это?
Один раз показалось, что они увидели один из накопителей, но это было нечто вроде панциря черепахи.
Стемнело, и люди, умученные до предела и раздраженные, сделали привал. Все чувствовали недовольство, смешанное с безнадежностью. У всех болели ноги после долгого хождения против течения, когда приходилось очень часто нагибаться, и ломило все мышцы. Сознание того, что злополучные накопители могут лежать где-нибудь метрах в пяти от них, готовые найтись в любой миг, не позволяло им отмести идею поисков. Однако наконец они забрались в модуль, втащились в кабину, по очереди вымылись под душем и повалились на сиденья.
Вода снова начинала прибывать. Хатч сообщила об этом.
– Могу я кое-что предложить?
– осведомился Марсель.
– Валяй.
– Во-первых, я совершенно точно уверен, что вы не отказались от поисков накопителей.
Хатч оглядела остальных. Все кивнули.
– Прекрасно. Мне бы хотелось, чтобы ночью вы поднялись повыше.
– Хорошо.
– На данном этапе вы больше ничего не сможете сделать. А завтра мне бы хотелось убедить вас подняться еще выше.
– На Синюю гору, - устало проговорила Хатч.
29
Все мы одержимы синдромом Одинокого Рейнджера, верой в незнакомца в маске, который прибывает на рассвете, вооруженный до зубов, и улаживает все проблемы упрощенным донельзя способом. Этот человек, чье происхождение относится к двадцатому столетию, обладает стойкостью к обстоятельствам, соединенной с простыми душевными порывами, и показывает нам путь, которым мы пошли бы, если бы сумели. Но мы не способны следовать этим путем
Расчетное время до разрушения: 42 часа
Ночь они провели в задраенном модуле на вершине горной гряды, среди воющей метели, неподалеку от бухты Дурных Вестей. Хатч то засыпала, то просыпалась. Земля то и дело тряслась. Они с Келли коротали время, с надеждой прислушиваясь к оперативным сводкам, поступавшими от маленькой армады наверху.
Они слышали, как Джанет Хейзелхерст отдавала сухие распоряжения внешникам, которые готовились отделить от агрегата то, что окрестили стержнем Альфа; слышали обсуждение бригады Джона Драммонда, как разместить всё в правильной ориентации, и Абеля Киндера, спорящего с Драммондом о расположении точки подъема: «Проще подняться здесь, но погодные условия вызывают опасения, поэтому нам нужно взять дальше на север».
Они слышали Майлза Частайна и пилотов шаттлов, согласовывающих планы своих полетов. Ранним утром Марсель сообщил им все подробности, точные координаты, высоту и время подъема.
– У нас есть диапазон, в пределах которого мы можем подстраиваться, - сказал он.
– Но он довольно узкий.
– Рандеву должно произойти ровно через двадцать пять часов одиннадцать минут, и никак не иначе. Послезавтра, через три часа после рассвета.
– На высоте 10276 метров.
– Десять тысяч двести семьдесят шесть?
– спросила Хатч.
– А что случится, если мы подойдем на высоте семьдесят пять?
Он рассмеялся.
– С вами все будет замечательно, но насчет точности я говорю абсолютно серьезно. Мы рассчитываем, что в низшей точке траектории центр ковша будет находиться на высоте в семьдесят шесть. Раструб имеет пятьдесят три метра в диаметре. Ширина посадочного модуля примерно пятнадцать метров. Это значит, что запас у вас будет по девятнадцать метров с каждой стороны.
– Хорошо. Будем надеяться, что у вас получится. Сколько у нас будет времени?
– Очень мало. Пара секунд. У нас все рассчитано точно, поэтому ковш прибудет туда, куда предполагается и когда предполагается. Но при этом он не останется на месте. У вас будет всего одна попытка. Он появится и опять пойдет вверх. После этого исчезнет.
– Ладно.
– Я все время буду с тобой на связи. А если и нет, то все равно никаких изменений в плане быть не может.
– Рада слышать. А то я уже начала беспокоиться. А почему тебя может не быть?
– Есть большая вероятность, что связь пропадет из-за погоды. Но ты знаешь все подробности и при любом раскладе наверняка увидишь саму сеть. Хорошо?
– Да. Это неплохо.
Наземная группа слышала, что Бикман со своей командой придумали использовать металлический сетчатый мешок, в который заключен астероид, как сачок, чтобы подхватить им посадочный модуль. В полете. И еще они слышали сообщение о собрании, на котором добровольцы избрали себе название «внешники». Очевидно Марсель считал, что энтузиазм спасателей поддержит тех, кто на поверхности. И не ошибся.