Обреченное королевство
Шрифт:
Кровь моих предков,подумал Далинар. Что все это означает?
Садеас махнул своим людям, и те увели конюха, потом кивнул Элокару и пошел в сторону подносов с ужином, на которых стояли кувшины с подогретым вином и лежали поджаренные хлебцы. Далинар перехватил Садеаса в то мгновение, когда тот наполнял маленькую тарелку. Далинар взял Садеаса за руку, почувствовав пальцами мягкое полотно плаща.
Садеас посмотрел на него, подняв бровь.
— Спасибо, — тихо сказал Далинар. — За то, что вы не поддались. —
— Не поддался чему? — сказал Садеас, опуская тарелку и высвобождая плащ. — Я надеялся устроить это представление после того, как обнаружу больше конкретных доказательств, что вы тут ни при чем. К сожалению, вы чересчур сильно надавили на меня, и я могу только утверждать, что вы, скорее всего, ни при чем. И, боюсь, слухи все равно пойдут.
— Погодите. Вы хотелидоказать мою невиновность?
Садеас нахмурился и опять взял тарелку.
— Далинар, вы знаете, почему все, общавшиеся с вами, непременно начинают уставать от вас?
Далинар не ответил.
— Вы ужасно самонадеянны. Всегда уверены в своей правоте. Да, я попросил у Элокара эту должность, чтобы доказать вашу невиновность. Шторм побери, неужели так трудно поверить, что в этой армии могут быть честные люди?
— Я… — сказал Далинар.
— Конечно, — прервал его Садеас. — Вы смотрите на нас сверху вниз, как человек, стоящий на единственном листе бумаги и считающий себя настолько высоким, что видит на много миль вперед. А я считаю, что книга Гавилара — крэм, а Кодекс — ложь, придуманная некоторыми людьми для того, чтобы оправдать их съежившуюся совесть. Проклятье, но я тоже один из таких людей, со съежившейся совестью. Но я не хочу видеть, как на вас клевещут из-за этой грубо состряпанной попытки покушения на короля. Если бы вы хотели его убить, вы бы выжгли ему глаза в одно мгновение!
Садеас глотнул дымящегося фиолетового вина.
— Элокар, однако, никак не хочет успокоиться и держится за этот проклятый ремень. И люди начали шептаться, потому что он под вашей защитой и вы двое вместе лезли на эту штормовую скалу. Только Отец Штормов знает, почему они решили, что вымогли попробовать убить Элокара. Сейчас вы не можете убить даже паршенди. — Садеас сунул в рот маленький кусочек поджаренного хлебца и повернулся, чтобы уйти.
Далинар опять поймал его за руку.
— Я… я перед вами в долгу. Я плохо обходился с вами все эти шесть лет.
Садеас, жуя хлеб, округлил глаза.
— Речь идет не только о вас. Пока все думали, что вы стоите за этой попыткой, никто и не пытался понять, кто на самом деле пытался убить короля. А кто-то пытался. Я не верю в восемь расколовшихся в одном бою гемм. Один ремень был бы очень смешной попыткой убийства, но вместе с ослабленными Доспехами… Я наполовину склонен верить, что кто-то подстроил и удивительное появление скального демона. Однако не могу представить себе, как можно было подстроить такое.
— А ваши слова о том, что меня подставили? — спросил Далинар.
—
Далинар отпустил его.
Садеас поставил тарелку на стол, поправил плащ и стряхнул пыль с плечей.
— Далинар, я не дам вам самоустраниться. Мне, вероятно, понадобится ваша помощь, прежде чем все это кончится. Но, должен сказать, я не понимаю, что происходит с вами в последнее время. Болтают, что вы хотите отказаться от Пакта Мщения. В этом есть крупица истины?
— Я упомянул об этом по секрету Элокару, как одну из возможностей. Однако да, если вы хотите знать, в этом есть правда, и не одна крупица. Я устал от сражений. Мне надоели Равнины, мне надоело быть так далеко от цивилизации, и мне надоело убивать паршенди. Однако я не хочу отступать. Наоборот, я хочу победить. Но кронпринцы не слушают меня! Они считают, что я разработал какой-то хитрый план для того, чтобы подчинить их.
Садеас фыркнул.
— Вы скорее ударите человека в лицо, чем заколете в спину. Ваша проклятая честность.
— Объединитесь со мной, — неожиданно предложил ему Далинар.
Садеас застыл.
— Вы знаете, что я никогда не предам вас, Садеас, — сказал Далинар. — Вы доверяете мне, в отличие от остальных. Попробуйте то, что я предлагал другим кронпринцам. Совместную атаку на плато.
— Не сработает, — сказал Садеас. — Нет ни одной причины приводить на плато больше одной армии. Я и так каждый раз оставляю в лагере половину моей. Там нет места для маневров.
— Да, — согласился Далинар. — Но что если мы попробуем новую тактику? У вас самые быстрые бригады мостовиков, однако моя армия сильнее. Что, если вы пошлете небольшой быстрый отряд, который задержит паршенди? А потом подойдет моя более сильная, но медлительная армия?
Садеас задумался.
— И это может означать Клинок Осколков, Садеас.
В глазах Садеаса вспыхнула жадность.
— Я знаю, что вы сражались с их Носителями Осколков, — сказал Далинар, хватаясь за ниточку. — Но неудачно. Без Клинка вам их не победить. — Паршенди-Носители Осколков имеют привычку убегать, едва войдя в битву. Обычный копейщик, конечно же, не может сравниться с ними. Только Носитель Осколков способен противостоять другому Носителю. — В прошлом я уже убил двоих. Но у меня не часто появляется такая возможность, потому что я никак не могу оказаться на плато достаточно быстро. Вы можете. Вместе мы одержим много побед, и я смогу добыть Клинок.
Мы сделаем это, Садеас! Вместе. Как в старые времена.
— Как в старые времена, — рассеянно повторил Садеас. — Да, я бы хотел увидеть Терновника в бою. А как мы разделим гемсердца?
— Две трети — ваши, — сказал Далинар. — И можете записать на себя две трети побед.
Садеас задумчиво посмотрел на него.
— А Осколки?
— Если мы найдем Носителя Осколков, Адолин и я берем его на себя. Вы получите Клинок. — Он поднял палец. — Но Доспехи я заберу себе. Для Ринарина.