Обреченное королевство

Сандерсон Брендон

— Да, — ответил Адолин. — Шестерых.

— Передай им, что я даю им разрешение войти на королевский остров. Что с Королевской Гвардией?

— Я позаботился о том, чтобы сегодня дежурили самые лояльные к тебе гвардейцы. — Адолин кивнул на темное место рядом с праздничным бассейном. — Я думаю, что наших людей надо расположить там. Оттуда будет легче отступить в наш лагерь в том случае, если король захочет тебя арестовать.

— Не думаю, что до этого дойдет.

— Ты не можешь быть уверен. Не забывай, что это Элокар затеял расследование. С каждым

днем его паранойя обостряется.

Далинар посмотрел на короля. В последнее время племянник почти никогда не снимал Доспехи, хотя именно сейчас был без них. Он казался чем-то раздраженным, постоянно оглядывался через плечо, глаза метались из стороны в сторону.

— Дай мне знать, когда наши люди окажутся на позиции, — сказал Далинар.

Адолин кивнул и быстро ушел.

Ситуация давала Далинару немного времени, чтобы спокойно переварить еду. Тем не менее стоять одному, праздно глядя на окружающих, не слишком хорошо, и он отправился туда, где, рядом с главной огненной ямой, кронпринц Хатам говорил с маленькой группой светлоглазых. Они кивнули; как бы они ни относились к нему, здесь, на королевском празднике, никто не посмел отвернуться. Закон предписывал приветствовать человека его ранга.

— А, светлорд Далинар, — сказал Хатам елейным, слишком вежливым голосом. Худой, с длинной шеей, он надел гофрированную зеленую рубашку под похожее на мантию пальто и повязал темно-зеленый шелковый шарф. На его пальцах тускло светились рубины; специальный фабриал вытянул из них почти весь Штормсвет.

Два из четырех собеседников Хатама были светлоглазыми низкого ранга, а один — невысокий, в белой сутане, — ардент, которого Далинар не знал. Последним был человек из Натана, в красных перчатках, с синеватой кожей и густыми белыми волосами; на щеки свисали две косички из прядей, окрашенных в темно-красный цвет. Важный гость; Далинар уже видел его на праздниках. Как же его зовут?

— Скажите мне, светлорд Далинар, — спросил Хатам, — следите ли вы за развитием конфликта между Тукаром и Имулом?

— Это же религиозный конфликт, верно? — спросил Далинар. Обе страны были королевствами Макабаки, на южном побережье, где торговля процветала.

— Религиозный? — вступил в разговор человек из Натана. — Нет, я бы так не сказал. В основном все конфликты имеют экономическую подоплеку.

О-нак,вспомнил Далинар. Так его зовут.

Он говорил с изящным акцентом, слегка растягивая «а» и «о».

— За любой войной стоят деньги, — продолжал О-нак. — Религия — только извинение. Или, возможно, оправдание.

— А есть разница? — спросил ардент, очевидно оскорбленный тоном О-нака.

— Конечно, — сказал О-нак. — Извинение — то, что вы говорите после события, тогда как оправдание — до.

— Я бы уточнил, что извинение — это то, в чем вы хотите убедить других, но сами не верите в это, Нак-али, — добавил Хатам, используя вежливую форму имени О-нака. — А оправдание — это то, во что вы действительно верите.

—

Откуда такое подобострастие? Наверно, в Натане есть что-то, что хочет заполучить Хатам.

— В любом случае, — подытожил О-нак, — эта война идет за город Сесемаликс Дар, столицу Имули. Это великолепный торговый город, и Тукар хочет его себе.

— Я слышал о Сесемаликс Даре, — сказал Далинар, потирая подбородок. — Говорят, что город нечто особенное, он расположился в трещине огромного каменного плато.

— Да, — подтвердил О-нак. — Там совершенно особое сочетание камня и каналов для отвода воды. Замысел просто изумительный. Очевидно, это один из Городов Зари.

— Моя жена могла бы многое порассказать об этом, — заметил Хатам. — Она изучает Города Зари.

— Город играет основополагающую роль в религии имули, — вставил свое слово ардент. — Они утверждают, что в свое время Герольды даровали его их предкам. И тукари тоже утверждают, что из него происходит их бог-жрец, Тезим. Так что конфликт безусловнорелигиозный, по природе.

— А если бы у города не было совершенно фантастического порта, — сказал О-нак, — были бы они настолько последовательны, утверждая религиозную важность города? Не думаю. Они язычники, между прочим, для которых религия не так уж важна.

В последнее время светлоглазые любили поговорить о Городах Зари; предполагалось, что некоторые из них были основаны Певцами Зари. Возможно…

— Не слышал ли кто-нибудь из вас о месте, которое называлась Крепость Обожженного Камня? — спросил Далинар.

Его собеседники покачали головами; даже О-нак промолчал.

— А что? — осведомился Хатам.

— Простое любопытство.

Разговор продолжался, однако Далинар переключился на Элокара и его свиту. Когда же Садеас объявит о своем открытии? Если он собирается арестовать Далинара, попытается ли он сделать это на празднике или нет?

Далинар заставил себя снова включиться в разговор. Он действительно должен уделять больше внимания тому, что происходит в мире. Однако сейчас новости из других королевств совсем не интересовали его. Так много изменилось с того мгновения, как начались видения.

— Возможно, дело не в религии или экономике, — Хатам пытался закончить спор. — Все знают, что племена Макабаки питают друг к другу странную ненависть.

— Возможно, — сказал О-нак.

— Это имеет значение? — спросил Далинар.

Остальные повернулись к нему.

— Это еще одна война. Если бы они не сражались друг с другом, то нашли бы кого-нибудь другого, на кого можно напасть. В точности как мы. Мщение, честь, богатство, религия — результат один и тот же.

Остальные замолчали, и скоро молчание стало неловким.

— К какому девотарию вы принадлежите, светлорд Далинар? — задумчиво спросил Хатам, как бы пытаясь что-то вспомнить.

— Орден Таленелат.

— А, — сказал Хатам. — Да, тогда это имеет смысл. Они ненавидят религиозные распри. Вам этот спор, наверно, кажется ужасно скучным.