Обреченные королевства
Шрифт:
Люцию окатило холодом от мысли, что этой женщине стало о ней что-то известно. Вот, значит, какое продолжение получил их разговор в коридоре – о всяких опасных секретах. Сабина знала!
– Ни о чем не волнуйся, – с удивительным хладнокровием проговорил Магнус. Гнев больше не отражался ни на его лице, ни в голосе и светился только в глазах. – Сабина твою тайну не выдаст. Потому что и я о ней кое-что знаю: она – ведьма.
Вот это да! Люция застыла с открытым ртом.
– Итак, раз уж все тайное стало явным, – с любопытством поглядывая на нее, сказала Сабина, – может, расскажешь
К Люции не сразу вернулся дар речи. Однако потом она вздернула подбородок, посмотрела Сабине в глаза и сказала:
– В общем, не так уж и много…
Был миг, когда лицо ведьмы выдало разочарование. Потом она спросила:
– А подробней нельзя?
– Нет. – Магнус встал рядом с Люцией и обнял ее за плечи. Ее физическая близость тотчас утешила его и придала сил. – Час уже поздний. Не время для таких важных разговоров.
– Не за этим ли ты пришла в комнаты Магнуса? – требовательно спросила Люция. – Чтобы допросить его обо мне?
– Это была лишь одна из причин, – с многозначительной улыбкой ответила Сабина. – Может, поведать тебе и обо всех остальных?
Магнус одарил ее мрачным, угрожающим взглядом, но Сабине было не до него.
– Ты хоть понимаешь, Люция, насколько ты могущественна? – спросила она.
Девушка покачала головой:
– Я в этом совершенно не разбираюсь…
– Твой отец очень расстроится, если я все тебе расскажу без него. Поверь, я и так наговорила достаточно, чтобы здорово его рассердить. Но вот что я знаю точно… Все это было предсказано. Твое рождение было предречено. И способность пробуждать элементали, равной которой мы не видели целую тысячу лет. Люция, деточка, ты не ведьма. Поднимай выше – ты волшебница!
Тревога Люции выказала себя лихорадочной дрожью.
– Вы ошибаетесь. Может, у меня чуть-чуть что-то и получается, но ничего такого уж запредельного…
– Возможно, пока ты открыла лишь малую толику собственной силы, но, раз уж та начала пробуждаться, она теперь твоя. Скажем так: сегодня ты обмакнула пальчик, но тебя ждет глубокое озеро. В твоем распоряжении будут все четыре стихии!
Магнус твердо произнес:
– И все-таки, возможно, ты заблуждаешься.
– Я не могу ошибиться! – выкрикнула Сабина. Рявкнула так, что стало ясно: все это время она едва сдерживалась, и сейчас ее выдержка достигла предела. – Я права! И была права с самого начала! Я не стала бы жертвовать всем, будь у меня хоть капля сомнения! И теперь я знаю: если ты без остатка пустишь в ход все, на что способна, твой дар раскроется целиком!
Люции отчаянно хотелось удрать из этой комнаты – прочь от этой женщины – ведьмы! – которая всю жизнь наводила на нее безотчетный страх. Она посмотрела на Магнуса, но тот ничего не сказал, только напряженно морщил лоб.
– Магнус, ты в порядке? – спросила она. Вместо привычного бесстрастия на лице брата отражалась сущая мука.
– Я такого не хотел, – сказал он. – Ничего этого. Лишь желал тебя оградить…
– Да брось, Магнус, – растягивая слова, проговорила Сабина. – Хватит святого перед сестренкой изображать. Меня-то не проведешь. Ты – подобие отца, пускай и не хочешь в этом признаться…
Принц
– Я ни в чем не похож на отца! Я ненавижу и его, и все, что он отстаивает!
– Ненависть – сильное чувство. Куда мощней безразличия, – сказала Сабина. – Но тот, кто пылает ненавистью, способен и любить столь же страстно. Правда ведь? – Она улыбнулась ему так, словно они только что шутили об этом между собой. – Когда ты ненавидишь… или любишь… то вкладываешь в это чувство весь жар своего сердца, правильно? И тебе кажется, что еще немножко – и ты от этого умрешь?
– Прекрати! – зарычал Магнус.
– Я давала тебе шанс, но ты не пожелал им воспользоваться. А ведь я могла тебе помочь очень во многом…
– Ты никому не помогаешь. Только себе. И так было всегда! Поверить не могу, что я до сих пор не догадывался – под этой личиной скрывалась злобная ведьма, которой подобало бы гореть у столба, подобно другим, которых мой отец осудил на смерть!
Сабина наотмашь и с силой ударила его по лицу. Оплеуха пришлась на рассеченную шрамом половину лица.
– Не распускай язык, мальчик!
– А то что будет? – спросил Магнус. Потрогал уголок рта и увидел на пальцах кровь.
И тут уже зарычала Люция:
– Не смей трогать его!
Затрещина, нанесенная Магнусу этой противной женщиной, вызвала из самой глубины ее существа волну ярости. Ничего подобного юная принцесса до сих пор не испытывала…
Хотя нет. Не так. Ей уже знакомо это ощущение. Года три назад она, помнится, пряталась за углом, слушая, как отец отчитывал Магнуса за то, что тот осмелился прилюдно ему возразить. Словами король не ограничился; Магнус пытался встать и дать сдачи, но три года назад отец был намного сильнее его. В конце концов брат выскочил из комнаты и убежал к себе. Люция последовала за ним и нашла принца скорчившимся в уголке… Лицо Магнуса было залито кровью, и на нем застыло выражение боли, намного превосходившей физическую. Люция села рядом на пол и опустила голову ему на плечо. Она не сказала ни слова, просто сидела подле него и слушала тихие всхлипывания, пока те наконец не умолкли.
Помнится, тогда ей хотелось, чтобы Магнус убил отца, мстя за побои.
Нет, даже не так! Ей самой хотелось его убить!
– А вот и посмею, – сказала Сабина. – Ваш венценосный отец, девочка, дал мне полную свободу бить твоего брата в любое время, когда мне захочется. Я вообще могу делать все, что пожелаю! Смотри, девчонка!
И она вновь огрела Магнуса по лицу. Тот зарычал и так сжал кулаки, что Люции показалось – сейчас он ударит в ответ. Не будь Сабина женщиной, за ним бы не заржавело!
Что ж, Люцию не обременяло подобное благородство. Она коротко и резко дернула рукой, ударив… нет, не Сабину – лишь воздух. Однако голова Сабины дернулась, как от пощечины, хотя Люция стояла в добрых шести шагах от нее. Ведьма прижала ладонь к побагровевшей щеке. Глаза у нее были круглыми, но сверкали от возбуждения.
– Отлично, девочка моя! – воскликнула она. – Просто великолепно! Вот, значит, как! Стало быть, гнев помогает тебе укрепить связь с магией? Может, он-то как следует и раскроет твой дар…