Обреченные королевства

Родес Морган

Что ж, у каждого свои секреты!

– У тебя все в порядке? – спросила она. – Ты сегодня ужинать не пришел, я и забеспокоилась…

– Все хорошо. Благодарю за заботу.

– Еще я подумала, не будет ли мне позволено поговорить с тобой…

– О чем же?

– Кое о чем очень личном.

Магнус слегка напрягся. Король и его любовница были такими близкими наперсниками, что подобное начало заставляло попросту теряться в догадках. Ко всему прочему Сабине поди откажи. И даже вздумай он просто отмалчиваться, ее так просто с толку не

собьешь.

– Конечно, – сказал он и распахнул дверь. – Входи, пожалуйста.

И она вошла – во всем великолепии облегающего платья из алого шелка. Надо быть совершенно слепым, чтобы остаться равнодушным к ее красоте. Королева, мать Магнуса, далеко не так хороша собой, и каждый прожитый год награждал ее все новыми приметами возраста… Сабина, сколько он помнил, оставалась такой же. Рослой и гибкой, с длинными темными волосами и глазами цвета янтаря. И уголки ее губ неизменно смотрели вверх, как бы обещая улыбку, – впрочем, полностью дружелюбной эта усмешка никогда не казалась.

– Прикрой дверь, – сказала она.

Он чуть заметно помедлил, но потом выполнил просьбу.

Сабина прошла к окну, касаясь кончиками пальцев каждого предмета мебели, мимо которого шла, – не исключая и деревянных столбиков в изножье кровати, вырезанных в виде вздыбленных змей.

– До чего же у тебя холодно! – сказала она. – Надо бы прикрыть окно и позвать слуг, чтобы огонь развели!

– Может, позже. Так о чем ты хотела поговорить?

Чем скорее она начнет, тем быстрее они покончат с этой беседой, которая, еще не начавшись, уже тяготила Магнуса. Он предпочел бы провести вечер в одиночестве – если, конечно, Эмия не заскочит.

Сабина медленно повернулась к нему:

– Король рассказал о вашем с ним разговоре.

У Магнуса перехватило дыхание. Лишь мгновение спустя он натянул на лицо маску привычного безразличия и спросил:

– В самом деле?

– Да.

– Отец весьма откровенен…

Сабина улыбнулась:

– Он может быть прямолинейным, когда пребывает в подходящем расположении духа… Итак, ты все знаешь.

Магнус решил, что настала пора тщательно взвешивать каждое слово.

– А поточнее нельзя? – спросил он наконец. – Я, вообще-то, много чего знаю…

– Не особенно много, однако достаточно, чтобы учинить неприятности. Тем не менее, я полагаю, мы можем тебе это доверить?

– Что именно?

– Не прикидывайся, Магнус, тебе не идет. Ты прекрасно понимаешь, что речь о тайне, связанной с Люцией. О пророчестве, гласящем, что она должна была родиться волшебницей. О магической силе, которую, я уверена, она уже продемонстрировала любимому брату.

Магнус пристально посмотрел на нее:

– Ошибаешься. Ничего подобного она мне не показывала.

Сабина рассмеялась:

– Забавляешь ты меня, Магнус. Иногда мне просто не верится, что ты и вправду сын Гая. Внешне, конечно, вылитый отец, но сердце у тебя куда мягче. Особенно в делах, касающихся сестры!

Магнус понимал, что в ее устах это далеко не комплимент.

– Не

такое мягкое у меня сердце, как тебе кажется.

– В самом деле? А я-то считала, что сердцу требуются время и опыт, чтобы отвердеть. Тогда ты сумеешь не дрогнув принимать правду, даже такую, которая переворачивает кверху дном весь твой мир… Надеюсь, я доживу до тех пор, когда это случится. Вижу в тебе задатки величия, пусть ты даже сам в это не веришь.

До нынешнего дня Магнус редко задумывался, насколько глубоким и полным было его неприятие этой женщины.

– Благодарю за столь лестную оценку, Сабина, – ответил он вслух. – Так зачем все-таки ты сюда пришла? Неужели всего лишь ради того, чтобы напомнить мне о разговоре с отцом, который тебя, в общем-то, и не касался?

– Я всего-то хотела тебя навестить. Нам с тобой редко удается побеседовать с глазу на глаз.

– Вот как, – проговорил он со всей обходительностью. – Что ж, счастлив побыть в твоем обществе.

Она смотрела на него тем взглядом хищницы, которым, как он замечал, время от времени исподтишка награждала других. Если честно, Сабина кого угодно могла вогнать в дрожь; в этом смысле равных ей Магнус никогда еще не встречал. С другой стороны, ее покойный супруг по праву считался добрейшим человеком, когда-либо переступавшим дворцовый порог. Правда, на лице у него постоянно было такое выражение, как если бы он ждал удара. Не от жены ли?

Магнус очень надеялся, что его собственный взгляд не стал сейчас таким же затравленным. Тот, кто позволяет себе выглядеть как жертва, обычно очень скоро в жертву и превращается. Вернее, его превращают.

Сабина между тем лениво рассматривала его.

– А знаешь, – сказала она затем, – не будь у тебя этого шрама, ты был бы безупречно красивым молодым человеком. Ты даже и с ним вполне, вполне привлекателен!

Магнус рассеянно коснулся отметины кончиками пальцев и в очередной раз покривил душой:

– Спасибо на добром слове.

– А как насчет ответной любезности?

– Я не люблю игр, Сабина. Я от них устаю. Переходи к делу или оставь меня. – И он одарил ее пронизывающим взглядом. – Или ты, может, свою собственную магию надумала мне показать? Отец говорил, что ты ведьма, но сам я никогда прежде колдуний не встречал, так что, признаться, мне любопытно…

– Настоящая ведьма, – ответила она, – никогда не станет всуе и напоказ использовать свою силу. Так недолго и выдать себя людям, которые могут вред причинить.

– Полагаю, ты права, – сказал Магнус.

– Хочешь сделать доброе дело, внуши это Люции.

У Магнуса опять запнулось дыхание.

– Отец считает, что она волшебница, но я пока ничего необычного за ней не заметил.

Сабина смотрела на него с откровенной насмешкой.

– Уверен? По-моему, обманываешь…

– И не думал. А вот в чем я точно убежден, так это в том, что тебе пора покинуть мои комнаты. – Магнус выдавил улыбку. – Если не возражаешь.