Обреченные невесты

Деккер Тед

Сарай, женщина, сверло, послание.

Что же заставило преступника в первый раз взять сверло, вонзить его в плоть, услышать, как оно дробит кости?

Брэд глубоко вздохнул и задумался. Крыша поскрипывала на палящем солнце. Он заставил себя поглубже погрузиться в произошедшее, чтобы неторопливо извлечь истину из того, что еще не поддалось глазу. Из собственного сознания.

На мгновение Брэд почувствовал, что становится подобием, пусть слабым, Коллекционера Невест. По крайней мере шаг за шагом влезает в

его шкуру.

— Я психопат, — громко прошептал он. — Об этом никто не знает. Почему?

— Потому что выглядишь нормальным человеком, — послышался из-за спины негромкий голос Ники.

Она пришла раньше, чем планировала.

— Доброе утро, Ники, — не оборачиваясь, проговорил Брэд.

— Доброе. Как спалось?

— Неважно.

— Мне тоже.

Вообще-то ему хотелось побыть одному, но присутствие Ники успокаивало.

— Я выбираю красивых женщин, — заговорил Брэд, входя в роль убийцы. — Скажи почему? Только сразу, не задумываясь.

Она подошла поближе.

— Потому что ревнуешь.

— Стало быть, убиваю из ревности. С чего бы это?

— Потому что тебя заставили считать себя уродом.

— Если, убивая красивых женщин, я начинаю лучше о себе думать, откуда надругательство над их телами?

Ники задумалась. Она первой начала использовать технику быстрых ответов, извлекая из сознания испытуемого мысли, которые порой выступают на поверхность в форме подавленной речи.

— Ты оставляешь им красоту, но отнимаешь душу.

— А зачем мне их души?

— Чтобы сделать себя внутренне красивым.

— Зачем я проливаю их кровь?

— Потому что кровь — это их жизненная сила. Душа.

— Нет, я забираю кровь, чтобы сделать их красивыми, — возразил Брэд.

Снова наступило молчание. Брэд почувствовал, как по спине стекает струйка пота. Пока сплошные гадания.

Теперь Ники взяла на себя роль следователя.

— Зачем ты сверлишь им пятки?

— Потому что это низшая точка тела. Она почти не видна, и их красота остается нетронутой.

— Зачем тебе нужно убивать семь красивых женщин?

— Потому что «семь» — число совершенства. Цифра Бога.

— Ты боишься Бога?

— Да.

— Ты верующий?

— Глубоко верующий.

— Католик?

— Нет.

— Протестант?

— Нет.

— Как так?

— Все они лжецы, неспособные жить той жизнью, которую проповедуют другим.

— А сам ты живешь по правде?

— На сто процентов. Это и отличает меня от других. Потому я и убиваю — чтобы сохранить верность себе.

— Почему семь женщин?

— Я уже сказал — это знак совершенства. Возвращение к пройденному ведет к интеллектуальной честности, в ней зеркально отражается нормальная технология допроса. Помогает обоим.

— Ладно, поговорим о том, как ты выбираешь свои жертвы. Почему…

— Они не жертвы.

— А кто?

— Я

не делаю им больно.

Ники помолчала. Видимо, он не ответил на вопрос.

— Почему рай потерян?

— Не рай, а красота рая. Попрана невинность.

— Где сосредоточен ум?

— В сознании. Невинность потеряна в сознании.

— Ты змей?

— Нет.

— Кто размозжил змею голову?

— Она. — Брэд кивком указал на стену с фотографиями с места преступления.

— Она сделала тебе больно?

— Да.

— Но ты не змей. Или змей?

— Нет. Не всегда.

— Почему ты убил ее?

— Чтобы убивать дальше.

Только Брэд не это хотел сказать. Он поднял руку, обдумывая другой ответ.

— Дальше убивать или дальше жить? — переспросила Ники. — «Да упокоится она в гнезде змеином и вновь я аживу». — процитировала она.

— Я имел в виду дальше жить.

Оба вновь посмотрели на послание, прикрепленное к стене.

— Если в этой истории самовоплощения он играет роль змея, естественно предположить, что он способен жить как змей и продолжать убивать, — пробормотала Ники.

— Верно.

Она внимательно посмотрела на него:

— Получается, Темпл прав: мы ищем страдающего галлюцинациями шизофреника, у которого случился нервный срыв. — Она откинула со щеки длинную прядь темных волос и задумчиво прикоснулась к подбородку. Длинные тонкие пальцы, французский маникюр…

Ему всегда нравилось внимание Ники к несущественным на вид деталям. Она жила, во все вкладывая душу и, если честно, расходуя куда больше энергии, чем он обычно мог себе позволить. Каждый день бегала по часу, чтобы сохранять душевное равновесие. Работала не меньше чем по двенадцать часов. При этом у нее хватало энергии вести и активную ночную жизнь, если, конечно, верить слухам… А не верить им не было оснований. Их отношения неизменно оставались платоническими, хотя, случалось, Брэд об этом сожалел.

— Да, возможно, и так, — согласился он. — Впрочем, на том, что у этого человека скорее всего есть психическое расстройство, мы сошлись еще вчера вечером.

— Не мы. У меня полной уверенности нет. Душевное нездоровье нетипично для серийного убийцы, если только заболевание не связано с серьезным повреждением лобных долей, вызванным травмой головы. Обычно же почти все серийные убийцы принадлежат к среднему или еще более состоятельному классу, приятны на вид и, как правило, ясно выражают свои мысли. Почти все убивают из мести или сексуальных побуждений. В обоих случаях большинство становились жертвами жестокого обращения со стороны матери и теперь отвечают на эту жестокость, совершая ритуальный акт, дающий выход их потребности в воздаянии или возмездии. Как правило, серийных убийц формирует среда, а не психика. Душевно не уравновешенные люди ведут себя иначе.