Обреченный десант. Днепр течет кровью
Шрифт:
В это же время на ближнем аэродроме приземлился «Шторьх». Вынесли радиста, сняли комбинезон. Обнаружили, что пуля, пройдя вскользь, вырвала полоску кожи и клок арийской мышцы. Радист стонал, наблюдая, как врач умело перевязывает рану. Здесь, в России, достаточно всякой заразы, радист очень боялся столбняка. Командир эскадрильи с досадой проговорил:
– Если бы вы задержались еще на четверть часа, взвод преследования взял бы их. Со мной дважды связывались по рации, уточняли координаты. В лесу трудно отыскать следы.
– Посчитайте
– Да, изранили бедолагу крепко, – с сарказмом заметил командир эскадрильи. – Да и патроны у вас, наверное, кончились. Пара лент хоть осталась?
– Три коробки. Но самолет поврежден. А русским мы врезали крепко, трое или четверо свалились. Что, такая проблема найти их?
– В вас не из пистолетов стреляли? – продолжал поддевать пилота командир эскадрильи. – Погляди, какая вмятина.
– Это рикошет, а рядом пробоина. Может, хватит острить?
Илью Якушева и его людей преследовали четверо местных украинских полицаев и взвод немецких солдат численностью восемнадцать человек. Возглавлял погоню молодой лейтенант, недавно прибывший к месту службы.
Полицейские хорошо знали местность. Старший из них вскоре нашел тело убитого парашютиста и определил по следам, что русских осталось семь-восемь человек. Один из них тяжело ранен.
– Осторожнее, – предупредил он немецкого офицера. – Десантники хорошо подготовлены. У них, кроме автоматов, имеется ручной пулемет.
– Это не повод прекращать преследование. Или кто-нибудь боится?
Лейтенант, как и командир разведывательной эскадрильи, любил пошутить. Он был вооружен автоматом, имел несколько запасных магазинов и был настроен повоевать.
Полицаи промолчали. Красная Армия приближается, и пощады им не ждать. Надо ли добавлять к прошлым грехам еще и убийство парашютистов? Немецкие солдаты были настроены тоже не слишком решительно. Вокруг чужой враждебный лес. Из-за любого куста могут открыть огонь. Лейтенант бодро отдавал команды радисту:
– Передай в штаб батальона, что мы вышли на след парашютистов. Их около десятка, имеют легкий пулемет. Найден один труп. Продолжаем преследование.
В ответ ему посоветовали поспешить и по возможности взять пару диверсантов живьем.
– Постараемся, – ответил офицер.
Кто-то из пожилых солдат, оглядываясь по сторонам, шепнул напарнику:
– Наше дело охранять берег и дороги. Для борьбы с парашютистами есть специальные команды. Много мы навоюем… Половина взвода призвана из запаса.
Напарник, ефрейтор лет сорока пяти, согласился, что за тренированными десантниками угнаться непросто.
– Правда, у нас есть десяток резвых ребят. А парашютисты тащат на себе раненого.
Старший из полицаев не торопился. Начинало темнеть, и он надеялся, что рискованная
– Господин офицер, – не выдержал полицай. – Осторожнее со спуском. Лучше убрать палец.
Лейтенант хотел отбрить непрошеного советчика, но благоразумно промолчал и посоветовал в свою очередь:
– Поторопитесь, или вы решили дать русским уйти? Мне кажется, вы уклоняетесь от боя. Как бы не пришлось отвечать.
Старший из полицаев с трудом сдерживал раздражение. У лейтенанта были тонкие губы, ровный прямой нос и светло-голубые глаза. Новенькая форма сидела безукоризненно. Настоящий ариец! Такой в случае неудачи все свалит на полицию, могут быть серьезные неприятности.
Полицаи ускорили шаг. Немецкое отделение шло следом, пулеметчик держал наготове свой МГ-34 с барабанным магазином. Через какое-то время старший полицай почувствовал, что русские десантники находятся поблизости. Они не могли идти быстро с тяжелыми носилками, на которых лежал их раненый товарищ.
Их дальнейшие действия нетрудно вычислить. Оставят пулеметчика и кого-то из метких стрелков, внезапно ударят из засады. Придержат на какое-то время преследователей, а там уже стемнеет. Словно прочитав его мысли, лейтенант насмешливо заметил:
– Последнее время полиция поджимает хвост. Или кто-то начинает вести двойную игру, надеясь на снисхождение. Напрасно. Вас трибуналы Красной Армии не пощадят.
После расстрелов заложников, евреев, партизан (тогда полицай не сомневался в победе вермахта) речи о какой-то двойной игре и быть не могло. По слухам, на полицаев не тратят даже пуль – вешают на площадях.
– Парашютисты близко. В любую минуту могут открыть огонь, – проговорил полицай.
– Так, шагай вперед!
Отделение быстро и умело рассыпалось полукругом и шло следом. Все произошло, как и ожидал опытный полицай. Из полутьмы сумрачного леса ударили вспышки. Стреляли из ручного пулемета и автомата ППШ. Старший полицейский, несмотря на возраст, среагировал мгновенно и бросился на землю.
Его приятель, сосед по улице, свалился на подломившихся ногах. Другой полицай попытался залечь. Пули прошили его, и он неловко ткнулся лицом в траву.
Заработал МГ-34. Парашютисты сменили позицию и снова ответили очередями. Лейтенант, ошеломленный грохотом, вспышками (это был первый бой в его жизни), стрелял непонятно куда, затем долго не мог сменить магазин, тряслись руки.
Старший полицай ловил в прицел вспышки пулемета. Он был без пламягасителя (наверное, танковый) и выдавал себя яркой полосой огня. У полицая был ППШ, доставшийся от убитого партизана, – оружие с хорошей прицельностью. Очередь ударила русского пулеметчика в лицо. Его товарищ приподнялся, пошевелил тело и угодил под трассу МГ-34.