Обреченный десант. Днепр течет кровью
Шрифт:
В роте Федора Морозова на сто человек личного состава всего два офицера: он сам и Олег Бородин, которому присвоили звание младшего лейтенанта. Двумя другими взводами командуют сержанты Павел Чередник и Николай Тельпугов.
В других подразделениях с командным составом не лучше. Выбита в боях большая часть взводных, некоторые ранены и лежат в санчасти. Второй ротой командует вчерашний взводный Илья Якушев.
Лейтенант Костя Левчук, как всегда, находится при комбате. Он адъютант, одновременно офицер связи, а при необходимости заменит кого-то из выбывших
К двенадцати ночи прибыли на условное место. Днепр был где-то рядом. Там не стихала стрельба, взлетали осветительные ракеты. Люди отдыхали в низине, курили, пряча цигарки в рукав. Иногда взрывались снаряды. Обстреливали участок берега и овраг, где в километре от батальона находился плацдарм.
Морозов уже был в этих местах, знал место, где его роте предстояло воевать. Огонь усиливался, по цепи передали команду прекратить перекур и быть в готовности. Через десяток минут берег внезапно ожил. Ударили сразу несколько батарей, полевых орудий, гулко ахали гаубицы, хлопали минометы.
К Морозову подбежал Костя Левчук. Коротко передал команду:
– На правом фланге бьет батарея 75-миллиметровок. Там же находятся минометы, штук пять-шесть. Твое дело гасить всю эту артиллерию. Якушев будет крайним справа, защищать твои фланги. Задача понятна?
– Понятна.
– Федор, там могут быть сюрпризы вроде дотов и вкопанных танков. Имей в виду.
Пожали друг другу руки, и рота быстрым шагом двинулась к орудийным вспышкам и разноцветным пулеметным трассам. Влево двигалась первая рота капитана Чашникова, с ней вместе все три «сорокапятки». Они будут действовать совместно с одним из батальонов, прибывшим из бригады.
Батарея состояла их шести легких 75-миллиметровых пушек, довольно устаревших, но вполне эффективных для ведения огня по средствам переправы и русским позициям.
Морозову были хорошо знакомы эти пушки. С широким квадратным щитом и коротким стволом. В боевом положении они весят всего четыреста сорок килограммов, легко разворачиваются и меняют позиции силами расчета без всякой техники.
И скорострельность для старушек образца 1927 года вполне приличная – десять выстрелов в минуту. Увесистые снаряды весом пять с половиной килограммов с воем уносятся в сторону реки. Их мощности хватит, чтобы разорвать связку тяжелого плота или продырявить понтон. Осколочные заряды срабатывают, едва касаясь воды, рассеивая на десятки метров веер острых, гнутых осколков.
Вели огонь четыре пушки. Две стояли в резерве. Неподалеку работала минометная батарея. Хлопки, звон набирающей высоту мины, и через короткое время взрыв. Минометы били по плацдарму, откуда сверкали ответные вспышки.
– Я с Бородиным беру на себя батарею «семидесятипяток», – отдавал быстрые команды Морозов. – Взвод Тельпугова уничтожает минометы и пулеметные гнезда, которые ведут огонь по плацдарму. Павел, ты пока в резерве, дышишь нам в спину. Если какая неувязка, сразу вступаешь в бой.
Неувязка – это затаивший в темноте танк, закопанный в землю. Дот, который ночью молчит,
Пока его рота оставалась незамеченной. Суета на берегу, непрерывная стрельба, захлебывающиеся от длинных очередей пулеметы. У немцев две цели – переправа и огрызающийся огнем плацдарм.
Мелькнуло в голове: знают ли наши на левом берегу о вступивших в бой десантниках? Вдруг полетят навстречу гаубичные снаряды, направленные на немецкие батареи? Бежал бок о бок с Олегом Бородиным. Патрон был уже в стволе, предохранитель снят.
Немецкие артиллеристы не ожидали удара с тыла. Но на войне редко что складывается гладко, по заранее намеченному плану. Бежавший слева взвод Тельпугова наткнулся на замаскированный крупнокалиберный пулемет. Он ничем не выдавал себя и был повернут в сторону реки. Зенитчики находились в резерве, готовые открыть огонь по русским легким бомбардировщикам, которые часто поддерживали переправы.
Солдат из пулеметного расчета, увидев при свете ракет набегающие тени, мгновенно поднял тревогу и вскинул карабин. Он даже успел выстрелить, но промахнулся. Впереди бежал семнадцатилетний партизан-проводник. Он выполнил свою задачу, довел десантников до нужного места.
Морозов приказал ему находиться в обозе вместе с санинструкторами и ездовыми. Но парень рвался отомстить за пропавшего без вести отца и угнанного в Германию младшего брата.
– Жрите, суки!
Тяжелый ППШ бился в его руках как живой, выплескивая вместе с ненавистью вспышки длинных очередей. Опытный десантник смог бы в этой ситуации уничтожить весь расчет – расстояние составляло десяток шагов. Но отдача скорострельного автомата в тонких, почти детских руках мальчика-партизана разбрасывала пули.
Он успел срезать солдата с карабином, ранить еще одного немца из расчета. Но хорошо смазанный крупнокалиберный пулемет калибра 13,2 миллиметра уже развернулся в его сторону. Партизан не успел даже почувствовать боли. Пули прошили, разорвали грудь, выбили из рук автомат и отбросили легкое тело на шаг назад.
Зенитный пулемет тоже был способен скосить передние ряды наступавших десантников. Удар принял на себя мальчик-партизан и вывел из строя двух пулеметчиков.
Старший расчета, унтер-офицер, доворачивал массивный ствол. Но время было упущено. Автоматные очереди ударили в унтер-офицера и уцелевшего солдата из расчета. Оба свалились на дно окопа.
Артиллеристы, оглушенные непрерывным грохотом выстрелов, пока не отреагировали на автоматные очереди за их спинами. Зато оказали сопротивление подносчики боеприпасов возле склада снарядов. Они сдергивали с плеч карабины, кто-то отвинчивал колпачок гранаты.
Начальник боеснабжения, пожилой фельдфебель, открыл огонь из автомата. Попасть в темноте в мелькавшие фигуры было трудно, но он сумел тяжело ранить одного десантника. Второй увернулся от веера пуль, разорвало бушлат и пробило запасной диск на поясе.