Обреченный на скитания. Дилогия
Шрифт:
– Видимо, да, - улыбаясь, ответила бабушка. Хотя назвать эту красивую женщину бабушкой язык не поворачивается, - только отваров от этого у меня нету. Ты бы, Алекс, успокоился и не заигрывал с Милёной. Она - девушка молодая, мира не видела, может не так все понять.
– Ах, простите мадам, не называющая свое имя. Оказаться рядом с таким чудесным цветком, как Милёна, кого хочешь, с ума сведет. Просто быть рядом уже счастье, а принимать живительное питье из ее волшебных рук, лишает меня последних способностей мыслить здраво!
–
Встретившись со мной взглядом. Милёна спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– теперь ее глаза не были голубыми, а потемнели до цвета весенней синевы неба.
– Спасибо, о прекраснейшая из прекрасных. Все хорошо!
– ответил я, не в силах оторвать взгляд от нее.
– Ты уверен?
– Да. Устал только, - я, действительно, почувствовал тяжесть усталости во всем организме. Блаженно улыбаясь, я откинулся на подушку.
И тут меня обожгла мысль. Рекс! В груди похолодело от предчувствия беды. Они знают, что с ним. Раз они меня нашли, значит и про Рекса все знают. Я резко сел, Милёна тревожно обернулась ко мне.
– Женщины, миленькие. Собака. Со мной была собака. Рекс. Где он, что с ним? Милёна, Жизнемира, пожалуйста. Со мной была собака, я нес ее... Она ранена была... Вы же знаете? Ну, пожалуйста, - на глаза мне навернулись слезы. О боже! Что же я такой нежный то стал!
– Он, оказывается, нормально разговаривать умеет!
– недовольно проговорила Жизнемира, входя в комнату, - а то заладил, мадам, мадам!
– Милёна...? Жизнемира? Пожалуйста, - уже спокойно проговорил я.
Милёна присела около меня, взяла за руку:
– Ты только не переживай. Умер Рекс, похоронили мы его, - успокаивающим голосом проговорила девушка - Ты только не волнуйся, тебе очень вредно волноваться.
Я замер пораженный.
– Как умер? Он не может умереть. Понимаешь!? Он не может умереть!
– Все когда-нибудь умирают, - ответила Жизнемира - я не умею лечить Карфанов. Тебя-то еле спасли...
Милёна встала и вышла. Жизнемира внимательно смотрела на меня и молчала. Её взгляд проникал вовнутрь, и, казалось, выворачивал меня наизнанку.
– Не смотри на меня так!
– попросил я и откинулся на подушку, - и так тошно!
– Он тебе был дорог?
– Рекс! Рексик! Собачка ты моя!
– задумчиво проговорил я, в глазах предательски щипало, - он спас меня. Если бы не он, от меня даже костей не осталось бы! Сожрала бы меня та тварь и не подавилась!
– Какая тварь?
– тревожно спросила Жизнемира
– А я почем знаю?
– медленно ответил я, - там, в лесу наткнулись на краба ходячего. Если бы не Рекс, сожрало бы меня недоразумение лесное.
–
– спокойным, мягким голосом проговорила женщина, и добавила, - И еще, не играй с Милёной. Так будет лучше и тебе, и ей.
– Хорошо!
– отстраненно отозвался я. Жизнемира вышла.
Я лежал, и в голове было пусто, а на душе гадко. Как же я быстро привязался к Рексу. И совсем не важно, что он волшебный, для меня это был, прежде всего - друг, пожертвовавший собой ради меня! А все мое упрямство, пошел бы в обход, и ничего бы не было! Сам себе подлянку устроил! Прошелся по Проклятому лесу без приключений и решил, что самый крутой в мире!
Что же так погано-то? И сам чуть не сдох, спасибо добрым людям - подобрали, и подарок Древних угробил. Настроение было отвратительное!
Вошла Милёна:
– Ты есть будешь?
Желудок предательски буркнул, выдав меня с головой:
– Можно.
Через несколько минут мне в постель принесли тарелку похлебки. Не совсем удобно было есть голяком, но я вредничать не стал. Ну, не предложили одеться, значит, тут так принято.
– А где моя одежда?
– глотая очередную ложку похлебки, спросил я.
– В кладовке, - ответила Милёна, - принести? Только она негодная вся. Я ее постирала и хотела зашить, но не смогла. Она у тебя замагичена на крепость.
– Что совсем негодная?
– удивленно спросил я, - вроде нормальная была.
– Ну да!
– усмехнулась девушка, - дыра на дыре. Сейчас поешь, перевяжу тебя и принесу твои лохмотья. Если хочешь.
– А что, ты меня сама перевязываешь?
– настороженно спросил я.
– Нет, одна я тебя не поверну. Бабушка помогает. Ну, теперь-то ты и сам можешь вертеться, могу и сама. А что?
– Я как бы неодет. Ничего?
– Привыкла!
– Милёна смущенно наклонила голову, - и потом ты без сознания был.
– Может, сначала принесешь мою одежду, а потом перевязывать будете. Я стесняюсь находиться голяком перед двумя красивыми женщинами.
– Сейчас, - улыбнувшись, Милёна вышла и через минуту принесла ворох моей одежды. Положив все на стул, молча вышла. Я достал из своего рюкзака, который тоже был тут, чистые плавки и быстро натянул их. Ну, вот другое дело. Достал аптечку, сделал себе уколы при ранениях. Комплекс какой-то. Заглянула Жизнемира:
– Что ты делаешь?
– спросила она, увидев в руках у меня ампулу-шприц.
– Укол от заражения. Комплекс.
– Я не поняла, что ты сказал... Ты воздействуешь иглой на жизненные точки? Ты умеешь?
– спросила женщина.
– Это не совсем то, про что вы подумали. Это настойка Древних и игла Древних. Внутри, вот тут, жидкость. Ее вот так колют и вводят в тело лекарство.
– Где ты это взял?
– На Пустоши, - хмуро ответил я, потому, как только что сам вспомнил, что такое Пустошь.