Обреченный пророк

Атеев Алексей Григорьевич

Настя покосилась на Олега, потом посмотрела на Аделаидку.

– Ты помнишь, я как-то рассказывала тебе о своем отце…

Та кивнула.

– У этой истории появилось продолжение.

– Я, пожалуй, пойду погуляю, – заявил Олег, поскольку порядочно устал от эксцентричного общества, – поброжу по Москве, словом, поговорите без меня.

– Только возвращайтесь, – проворковала Аделаидка, – без вас нам будет скучно. И не забудьте, когда будете возвращаться, сказать лифтерше, в какую квартиру вы идете.

Олег шагал по улицам Москвы, разглядывая пеструю толпу на Красной

площади, толкался в ГУМе и наслаждался. Он совершенно забыл, какие дела привели его сюда. Раньше он был в Москве всего лишь раз, да и то в детстве. Только ради этих улиц, площадей, этой разноликой толпы, да просто ради вкуснейшего мороженого, шесть разных сортов которого он уже попробовал, стоило приехать сюда.

Уже стало темнеть, когда Олег отправился в обратный путь. Он легко нашел нужный дом, назвал бдительной лифтерше, которая продолжала читать «Нью-Йорк таймс», номер квартиры Аделаидки.

Открыли ему сразу.

– Нагулялся? – спросила Настя.

– Ну, как вам Москва? – поинтересовалась Аделаидка. Олег был снова накормлен, а потом подружки уединились, и он от нечего делать стал бродить по огромной квартире, поражаясь ее размерам.

«Неплохо живут, – констатировал он без всякой зависти, – интересно, кто родители Аделаидки? Наверно, важные шишки, так сказать, высший свет».

– Олег, – позвала Настя, – иди к нам!

Юноша послушно явился на зов.

– Мне Анастасия рассказала о ваших похождениях, – сообщила Аделаидка, – очень интересно, прямо как в детективе. А я вот ничего подобного не испытывала, – сокрушенно вздохнула она.

– Неужели, – решил поддеть ее Олег, – а я было с первого раза решил, что вы – чрезвычайно искушенная девушка.

– Это только кажется, – состроила гримаску Аделаидка.

– А ваше увлечение магией? Кстати, какую вы предпочитаете: белую или черную?

– Мне ближе белая, – заявила Аделаидка, – но и черной я не гнушаюсь. Заговоры приворотные знаю, порчу могу напустить.

Настя засмеялась:

– Она, так сказать, самоучка. С себе подобными общается мало.

– А что, – заинтересовался Олег, – есть какие-то объединения по магическим интересам?

– Ну как же, – откликнулась Аделаидка, – шабаши, неужели не слыхали? Именно там мы и встречаемся друг с другом. Кстати, шабаш состоится довольно скоро – на Иванов день.

– И как же вы добираетесь на шабаш, на метле?

– Кто на чем, транспорт роли не играет, главное – присутствие.

Серьезно ли она или по своему обыкновению играет? – старался понять Олег. Он вспомнил рассказы прорицателя про сатанистов. Неужели это правда? Может быть, она что-нибудь знает?

– А если серьезно? – спросил он. – Существуют ли объединения людей, интересующихся черной магией?

Аделаидка покосилась на него, пожала плечами.

– В основном занимаются на любительском уровне, вроде меня. Достают старые книги по оккультизму, переводят привезенные с Запада…

– Это все игра, – вступила в разговор Настя.

– Игра не игра, – возразила Аделаидка, – а шабаши организуем.

– Да, – не унималась Настя, – только они очень напоминают туристские сборища, разве что вы там голые скачете.

– Кому, может,

и напоминают, а кто и от страха дрожит. Вообще-то она отчасти права, – хмыкнула Аделаидка, – все это, конечно, туфта, но слышала я, вроде есть настоящие сатанисты. Только они очень хорошо законспирированы. Не знаю: правда ли это или очередная болтовня? А что настоящие ведьмы есть, это истинная правда, но с нами они не общаются. Раньше почти в каждой деревне были и теперь кое-где остались, но разговоришь их только – смотрят на тебя и смеются: «Да ты что, девонька, в своем ли уме?!» Тут и так и сяк… мол, я своя… В ответ лишь хохот.

Правда, одна бабушка со мной разговорилась: «Своя, говоришь, ну прочитай какой заговор».

Я давай читать заговор оборотня: «На море на океане, на острове на Буяне, на полой поляне светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый…» – ну и так далее. Слушала она, слушала, а потом и говорит: «Ты эти словеса в книжке вычитала». Плюнула. И толковать больше не стала, ни в какую. – Аделаидка усмехнулась: – Нет у нас преемственности поколений. Только и поговорить можно, что с себе подобными.

– Та-ра, ту-ру, туристы, – поддразнила ее Настя.

– Ну и пусть, – не обиделась та, – сама до всего дойду. Зато у меня колдовские реликвии есть.

– Ну покажи свои реликвии, – попросила ее Настя. Аделаидка раскрыла шкаф и достала большой обклеенный черным бархатом ящик, на бархат были нашиты вырезанные из желтого шелка магические знаки. Она достала из ящика какие-то покрытые перьями отростки.

– Лапы филина, – пояснила, – оберегают от сглаза и колдовства. А вот зубы волка для той же цели. Их носят на шее. А это вот, – она вытащила из ящика большой корень, напоминающий фигурку человека, – мандрагора, первейшее колдовское средство, нужно уметь с ним обращаться, а без умения может вызвать сумасшествие.

– Да у тебя целая коллекция, – усмехнулся Олег.

Аделаидка почувствовала насмешку.

– Все! Хватит! – заявила она. – Смеешься! Больше ничего не увидишь!

– Как хочешь, – Олег пожал плечами.

Но чувствовалось, что ведьмочка не показала свое главное сокровище и ей очень хочется это сделать. Она заглянула в свой ящик и стала там что-то искать.

– Ладно, – Аделаидка подняла на них глаза, – покажу вам самое главное, – и она достала из ящика человеческий череп.

Настя в испуге отпрянула.

– А-а! – крикнула Аделаидка. – Не по себе, голубушка, еще бы! Это череп великого колдуна. Видите, поверху идет как бы гребень – основная отличительная примета колдуна. А эта дыра – между глаз. Убит серебряной пулей! А цвет-то, цвет… Как мамонтовая кость! Ему лет двести, а может, и все триста.

– Дай-ка посмотреть, – попросил Олег.

Аделаидка неохотно протянула сокровище.

Без страха и гадливости взял Олег в руки то, что некогда вмещало в себя огромный мир, полный страданий и надежд, любви, ненависти, отваги и трусости. Провалы глазниц, казалось, смотрели на него из другого измерения и пытались что-то сказать, но что? Олег положил череп на ладонь левой руки, а сверху накрыл его правой. Потом попытался сосредоточиться.