Обреченный рыцарь
Шрифт:
Семечко, соскользнув с мавкиной ладони, легло во влажную землю: Родислава прямо голыми руками забросала лунку землей и полила остатком жидкости из фляги. Разогнувшись, обратилась к старику:
– Ну что, дед, посадили репку?
– Пущай вырастет большая-пребольшая! – в тон ей подхватил Угрюм.
Вырастай-ка, репка,и желта и крепка,Вырастай большою,С корнем и ботвою.Ты расти-старайся,Силы набирайся,МыЛюди заволновались и разочарованно зароптали. Что это такое? Сколько ждать придется, пока семя прорастет и из него получится репа. Пришлось княжне цыкнуть на нетерпеливых. Имейте же выдержку, летние и нарочитые.
Терпеть и впрямь долго не пришлось. Волшебство же, не хухры-мухры.
Земля на том месте, где было брошено семечко, внезапно взбугрилась, и из земли показался росточек. Сначала махонький и слабенький. Бледно-зеленого цвета. Затем он начал укрупняться, наливаясь соками и приобретая насыщенный изумрудный окрас.
– Эхма! – крякнул боярин Гордята, по-детски улыбаясь. – Привелось же узреть на старости лет! Чудо-чудное…
На месте слабого ростка уже был огромный пучок широких и продолговатых листьев. Вслед за ними из грунта полез желтый кружок, быстро оформившийся в шар.
Завидев это, старик со старухой взялись за руки и пустились в хоровод вокруг растения, припевая во весь голос:
Репка наша уродисяНи низка, ни высока.В землю корнем углубися,Стань листвою широка,В небеса ботвой уприсьИ за тучки зацепись…Шар рос и рос, все больше напоминая сияющее высоко в небе солнышко. Вот уже Угрюму и Родиславе пришлось разомкнуть руки, ибо не могли они уже обхватить чудо-репку.
Ты нужна для пользы дела.В репке дверь прорубим смело –Станешь, репка, ты мостомВ мир иной, где мы живем.Начинаем славный путь,Чтобы всех назад вернуть.Зрители с удивлением приметили, что уже не старик со старухой, а пригожий парень с девицей лихо выплясывают вокруг гигантского желтого шара, увенчанного короной из зеленой листвы. Светлана дернула Орландину за рукав и, ткнув пальцем в пляшущую парочку, удивленно вскинула брови. Амазонка, которой уже как-то приходилось видеть подобную трансформацию, успокаивающе положила руку на плечо подруги. Не волнуйся, мол, все в порядке. Так и надобно.
А лешак с мавкой протянули руки к огромному растению, слаженно затянув песнь Великого Призыва:
Как на Княжьей на Горе,Да на царском на двореВ репке был открыт проход.Малый выходи Народ:Выходите лешаки,Занемогшие с тоски,Выходите домовые –Без домов еле живые,Проходите, водяные,И кикиморыЕдва утихли последние слова этой чудной и непривычной для людского уха песни, как откуда-то из-за репки вышло на свет божий махонькое мохнатое существо, в котором Орландина признала лара, а куявцы – домового. Следом за ним появился кряжистый полуголый старик, с ног до головы увитый длинными зелеными волосами – банник. Потом бочком, бочком, жеманясь и стесняясь наготы, явилась зеленоволосая же девица – дриада или лесная русалка.
– С возвращением! – кланялась каждому вновь прибывшему княжна. – Милости просим домой!
– Мне надо ненадолго отлучиться, – шепнула на ухо Светлане амазонка. – Кое-что привезти, пока еще город не взят в осаду.
Правительница кивнула, не прекращая приветствовать водворяющихся на старое место «соседей».
На завалинке лесной избушки сидел сухонький седоватый мужичок в длинной белой рубахе до пят и что-то сосредоточенно рисовал на земле прутиком. Когда Орландина приблизилась к нему, он испуганно вскинулся и легонько ударил ее палочкой по ноге.
– Осторожно! – предупредил. – Не повреди мои чертежи!
И сосредоточенно продолжил свои занятия.
Амазонка присмотрелась. Рисунок изображал некий продолговатый цилиндр, поставленный на колеса.
– Что это? – поинтересовалась.
– Оружие такое, – пояснил мужичок. – Гармата называется. Или пушка – я еще не придумал.
– И как же оно действует?
– Понятия не имею… Кажется, шары металлические мечет… Надо бы модель сделать, попробовать.
Наконец он поднял голову и глянул на гостью. Широкий лоб, худощавое лицо с седой бородкой и усами… И глаза. Удивительно добрые и наполненные каким-то внутренним светом.
«Интересно, откуда он здесь взялся, этот изобретатель? – подумала воительница. – И кто он вообще такой?»
– Отче Кирилл! – послышался из избы звонкий мальчишеский голос. – Иди обедать, ужо все готово!
На пороге появился Бублик с перепачканным чем-то темным личиком. Подбежал к мужчине и тут увидел амазонку.
– Ой! – всплеснул руками. – Ласка! Как ты вовремя-то! Пойдемте в дом живее!
– Ты, милок, уже никак с торта пробу снял? – лукаво прищурился на сатиренка отец Кирилл.
Лешачок виновато потупился.
– Я лизнул только…
– Смотри, – погрозил священник (Орландина заметила большой золотой крест, висевший у него на груди), – ежели испортил красоту – высеку.
Бублик прыснул, не поверив угрозам. Да и как можно было поверить в серьезность намерений человека с такими добрыми очами?
Они вошли в чисто прибранную горницу и амазонка увидела стол, накрытый домотканой скатертью, расшитой красными петухами. В центре его возвышался огромный торт, политый шоколадной глазурью и украшенный кремовыми цветами. Вокруг этого чуда было наставлено разной прочей снеди – туески с мочеными и жареными грибами, миски с ягодами, пирогами, ватрушками. Тут же стоял и парующий горшок, от которого шел густой запах травяного сбора.