Обретение
Шрифт:
— Мой свет, прошу тебя. Ты расстроена.
— Если бы не ты, он бы не ушел. Ты не позволял ему быть ребенком, Нориэль! На его месте я бы поступила точно так же, если бы во мне видели только наследницу и янтарную Жрицу!
— Замолчи, женщина, — начал злиться Жрец. — Не тебе рассказывать мне о том, как нужно воспитывать наследников.
Царсина отставила кубок и поднялась.
— Да простит меня мой Жрец, но я не собираюсь выслушивать эти речи.
Нориэль проводил взглядом жену, скрывшуюся за ведущим
— Она не слышит, — сказал он.
Затянувшееся молчание прервала одна из служанок: она проверила, не опустели ли кувшины, посетовала на то, что к фруктам так и не прикоснулись, спросила, не пожелают ли Жрец или первый советник горячего травяного отвара, услышала вежливый отказ и удалилась. Нориэль вздохнул, сделал пару глотков вина, поморщился и отставил кубок.
— В глубине души Царсина верит в то, что он вернется, — обратился он к Эрфиану. — Сила, имени которой он не знает, зовет его прочь, он слышит ее голос, но не властен над ней. Она уводит все дальше и дальше. Вряд ли его нога снова ступит на эту землю.
— Мне жаль, мой Жрец.
Нориэль взял с блюда финик, но после секундного колебания отложил его.
— Отец говорил, что дети, рожденные от одного лика луны — наказание, ниспосланное первыми богами. Но боги не карают. Они преподают урок. Я должен об этом подумать.
— Не буду мешать, мой Жрец. Под вечер я должен созвать совет, мы поговорим о светлых эльфах и людях. Если ты хочешь поразмышлять в одиночестве, встреча пройдет в моем шатре.
Нориэль помедлил с ответом.
— Нет. Пусть соберутся здесь. Я давно не говорил с советниками.
— Как будет угодно моему Жрецу.
— Ты можешь идти. Хотя… нет. — Нориэль поднял руку, останавливая Эрфиана. — Хочу тебя кое с кем познакомить.
Девушка походила на до смерти напуганного детеныша дикой кошки. Бледная, с ясными черными глазами, казавшимися неправдоподобно большими на изящном личике, маленькими аккуратными губами и длинными, до колен, волосами цвета воронова крыла. Нориэлю, который был немного выше Эрфиана, она едва доходила до плеча.
— Познакомься, — заговорил Жрец. — Это Онелия. Она будет твоей служанкой.
На бледных щеках эльфийки появился румянец.
— Доброе утро, первый советник.
Голос у нее был под стать внешности — тихий, высокий и чистый. Эрфиан отложил свиток, подписанный рукой его величества Ниньяса, и жестом попросил эльфийку приблизиться. Она сделала пару шагов и посмотрела на Жреца. Нориэль кивнул и вышел из шатра, не проронив ни слова.
— Ты голодна, дитя?
— Нет, первый советник… мой господин.
Онелия окончательно смутилась, опустила голову и провела ладонями по складкам платья.
— Не первый советник, и уж тем более не твой господин.
— Я знаю… первый советник.
Щеки эльфийки из розовых превратились в пунцовые.
— Садись, дитя.
Онелия опустилась на подушки напротив Эрфиана и подняла руку к лицу, убирая со щеки растрепавшиеся пряди. Их разделяло расстояние в пару шагов, и он почувствовал запах ее волос — тонкий аромат только что распустившихся цветов миндаля. Эльфийка подняла глаза, поймала его взгляд и торопливо опустила пушистые ресницы.
— Это твои вещи? — кивнул Эрфиан на узелок, принесенный Онелией.
— Да. Их чересчур много?
— Напротив. Кантара, моя бывшая служанка, каждый день надевала новое платье.
— У меня только три платья.
— В скором времени мы это исправим.
— Ах, нет! — заволновалась девушка. — Мне хватает и трех!
— В двух мирах нет ни одной женщины, которой хватает платьев, дитя. И не важно, сколько их у нее, три или тридцать три. Ты сказала, что не голодна. Но, надеюсь, не откажешь, если я предложу тебе выпить со мной травяного отвара?
Уговаривать Онелию пришлось долго, но она уступила. Держалась эльфийка так, словно боялась сделать лишнее движение, сказать лишнее слово и не хотела занимать слишком много места. Она оглядывала шатер, дивилась на шелковые подушки и вещи из серебра, золота и янтаря, хотя старалась не подавать виду. Заговаривать она не торопилась, но Эрфиан чувствовал, что молчание — единственный способ ее растормошить. И расчет оправдался.
— Что стало с твоей прежней служанкой? — полюбопытствовала Онелия, глядя на хозяина шатра поверх кубка. Она поняла, что первый советник не такой страшный и злой, каким его описывают любители сплетен, и осмелела.
— Однажды ночью она отправилась на лесную прогулку, встретила очаровательного эльфа из чужих земель и сбежала с ним.
Девушка заулыбалась.
— Неправда.
— Отчасти правда. Ее увел очаровательный эльф. Она вышла замуж.
— Ах. — В глазах Онелии появился мечтательный блеск. — Это прекрасно.
— А я остался без служанки, но сегодня снова ей обзавелся, чему очень рад. Меня знает каждый эльф в деревне, а тебя я вижу впервые, дитя. Кто твои родители?
Девушка отставила кубок и вздохнула.
— Они были воинами. Первые боги забрали их к себе, когда я была ребенком. Я жила в семье Хлои, служанки нашей Жрицы. Не так давно я встретила пятнадцатую весну. Хлоя и ее муж были добры и говорили, что я могу оставаться у них столько, сколько захочу …
— … но ты пошла к Нориэлю и спросила, не нужна ли ему служанка.
Щеки Онелии снова вспыхнули.
— Мне хотелось быть полезной, — сказала она тихо. — Я умею готовить еду, шить одежду, делать украшения, знаю два эльфийских наречия и не боюсь тяжелой работы.