Обретение

Эльберг Анастасия Ильинична

Юноша взял персик и разделил его на две половинки. Из пугливого мальчика, закрывавшего ладонями уши всякий раз, когда чьи-то речи ему не нравились, он превратился в воина, получил парные клинки и пурпурный плащ. Девушки находили Анигара красивым, и он отвечал им взаимностью. Чаще, чем следует, отмечала Царсина, и Эрфиан понимал, почему это ее беспокоит: характером молодой Жрец пошел в мать. Еще до того, как остричь волосы в ночь совершеннолетия, он вел себя как бунтарь, а теперь и вовсе одичал. Жрица могла успокоить его — но не изменить. Такой же успешной оказалась бы война с отражением в зеркале.

— Дались тебе эти эльфийки,

мама, — буркнул Анигар. — Какая разница, чем я занимаюсь после захода солнца? Когда я стану Жрецом, у меня не будет ни одной спокойной минуты. Позволь мне насладиться жизнью.

— Для того, чтобы стать Жрецом, тебе нужно обзавестись Жрицей, — напомнила Царсина.

— Велика беда. — Он прожевал остатки персика и бросил косточку на блюдо. — Энлиль сменит гнев на милость и увидит во мне будущего мужа.

Энлиль, сидевшая по правую руку от Эрфиана, поджала губы. Ее плечи покрывала темно-синяя мантия, а волосы были заплетены в украшенную лентами и нитями жемчуга прическу. Аллаат колдовала над лицом молодой Жрицы целую вечность, но даже нежно-розовые румяна не могли скрыть ее бледность. Эрфиан не раз спрашивал у девушки, хорошо ли она себя чувствует, но в ответ слышал одно и то же: “Все хорошо, первый советник”. Среди Жрецов и их приближенных только Энлиль не называла его по имени.

Когда-то он рассказывал ей сказки, качал в колыбели и держал на руках, но сегодня сестра Наамана боялась первого советника смертным страхом, и о причине такого отношения не догадывалась даже Царсина. Между тем, молодая Жрица выросла красавицей — хороша даже по меркам эльфов с янтарными глазами. Холодной красавицей со взглядом, обещавшим всю страсть в двух мирах, и запертым на семь замков сердцем.

— Лучше последи за тем, чтобы твои эльфийки не забывали пить лесной чай, братец, — обронила она.

— Лесной чай притупляет чувства, сестрица. Скоро тебе надоест ждать единственного Жреца — и ты сама все узнаешь.

Энлиль покраснела, встала и направилась к выходу из шатра.

— Постой, сестрица, — окликнул ее Анигар. — В том, чтобы завести себе красивого воина, нет ничего дурного. А, может быть, и не только воина…

Юноша поймал взгляд матери, заметил в нем искру гнева и осекся.

— Извинись перед сестрой, Анигар.

— Она принимает каждую мелочь как…

— Немедленно. Иначе ты вернешь мне оружие и отправишься помогать виноделам.

Анигар гордо вскинул подбородок.

— Мою сестру расстраивает правда, которую, кроме меня, никто ей не говорит, а я должен просить у нее прощения?

— Может быть, ты хочешь вместе с Аллаат приносить еду к столу?

— Ответь мне, мама.

— У эльфов, которые носят парные клинки и пурпурный плащ, есть честь, воин Анигар. Они не оскорбляют женщин. Тем более если эти женщины — их сестры.

Белу, сидевший рядом с Царсиной, озадаченно покачал головой. Появившийся в шатре Нориэль сел рядом с женой и посмотрел на сына.

— Что стряслось? — обратился он к Анигару.

— Ничего, отец, — ответил тот коротко и поклонился. — Я присоединюсь к вам позже. Я должен доказать своей сестре, что у меня есть честь.

Царсина проводила его взглядом и взяла кубок с зеленым вином. На выходе из шатра молодой Жрец столкнулся с Элайном. В синих глазах советника читалось недоумение. Он пропустил Анигара, вежливо склонив голову. Деон сделал нетерпеливый жест.

— Где вампиры? — спросил он у Элайна. — Ты отдал

их на потеху воинам?

— Вампир Сафдар и его спутники присоединятся к нам на пиру. — Советник спрятал руки в рукавах мантии и посмотрел на Эрфиана. — Их величество король Ниньяс просили передать, что не смогут разделить с нами трапезу.

Царсина возмущенно выдохнула.

— Это переходит все границы, — сказала она. — Он отказывался от приглашения уже дважды. Отказался и сегодня, хотя прекрасно знал, что от разговора с Сафдаром и решения совета и нашего Жреца зависит будущее его деревни. Может, мне следует побеседовать с ним на другом языке?

Нориэль погладил жену по руке.

— Будет, мой свет. Их величество Ниньяс не уважает законы гостеприимства, мы все это знаем. Если его не интересует судьба обеих деревень светлых эльфов — так тому и быть. Мы примем решение без него.

— Мой Жрец немилостив ко мне. Мои воины с большим удовольствием избавили бы эти земли от подданных их величества. Они не перестают докучать людям, живущим в округе. Пусть король Тимир убирается в Фелот и забирает второго короля с собой.

— Прошу тебя, моя Жрица, — подал голос Белу. — Жрец прав. Да и негоже воинам заниматься такими глупостями.

— Кто дал тебе слово? — вспылила Царсина.

Элайн бросил на Жрицу обеспокоенный взгляд, сел рядом с сестрой и развернул один из принесенных свитков.

— Царсина Воительница заскучала без походов, — улыбнулся Нориэль, принимая из рук служанки кубок. — Коли вампир Сафдар запаздывает, мы можем приняться за обсуждение насущных проблем.

* * *

Эрфиан был уверен, что Миритию Сафдар с собой не приведет — и оказался прав. Вампира сопровождала юная светлая эльфийка, изящная как чужеземная танцовщица и красивая той же чужеземной красотой. Две пряди золотых волос, выпущенные из высокой прически, обрамляли тонкое, еще вчера принадлежавшее ребенку личико, лазурные глаза, подведенные черной краской так, как это делали женщины в Фелоте, смотрели задумчиво и спокойно. Сафдар представил девушку как Алред, одну из дочерей их величества короля Тимира, и советники, не знакомые с обычаями деревни, забросали ее вопросами о «мужском» имени. Жрица Царсина приняла подарки от трех вампиров, сопровождавших гостя — украшения, пояс, вышитый речным жемчугом и кинжал из невиданного доселе металла. Эрфиан освободил для Сафдара почетное место по правую руку от Нориэля и, к неудовольствию Энлиль, устроился рядом с ней. Впрочем, до молодой Жрицы ему не было дела.

Беседа о лесах, защите жрецов сладострастия от оборотней и прибрежных землях, изредка прерываемая поднятием кубков и вопросами советников, закончилась быстро и принесла ожидаемый результат. Вампир остался доволен. Царсина — тоже, хотя вряд ли отказалась от мыслей о возможном походе. Анигар, поглядывавший на Алред с начала вечера, пригласил эльфийку на танец, додумавшись спросить разрешения у Сафдара, и тот не стал возражать. Таир и Деон, забыв обо всем, кормили друг друга виноградом. Первый воин Белу уговаривал жену съесть немного вяленого мяса, но женщина качала головой. Ее правая рука покоилась на заметно округлившемся животе. Ребенок должен был родиться со дня на день, и целительницы предсказывали, что малышей будет двое, от одного лика луны. Неудивительно, что она отказывается от еды. Когда Царсина носила Наамана и Энлиль, в последнюю луну ее воротило от любой пищи.