Обретение
Шрифт:
– Дело сделано, – удовлетворенно пробормотала Дэйю. – Остается лишь ждать.
Учитель Доо шумно отряхнул ладони, как заправский мастеровой, крякнул и щелчком пальцев зажег фонарь. Яркий зеленый луч ударил в сумеречное небо, запутавшись в тучах, нависших над городом. Обычный человек не заметил бы ничего странного в тусклом, аляповато раскрашенном светильнике, но для тех, кто видит, он мгновенно превратился в настоящий маяк. Энергия иного мира окутала «Дом в камышах», благодарно откликнувшийся встречным изумрудным сиянием. Хранитель места одобрил проделку старых интриганов.
С этого момента каждую ночь мое жилище загоралось огнями изнанки, а фонарь сиял
В какой-то момент суета отступила. Два плотно увязанных тючка, в которые после ревизии Учителя Доо и собственной попытки нести их на спине не попала большая часть моих покупок, скромно притулились в углу кабинета. Мастер-портной прислал посыльного с известием, что походное снаряжение будет готово через пару дней. Книги, свитки, кисти были аккуратно разложены по полкам. Кухня и спальни отмыты до блеска и приведены в безупречный порядок. Учитель Доо время от времени бросал беспокойные взгляды на ворота, но я все время забывал спросить, что его тревожит.
Лили дожди. Чем ближе подходил праздник Летящих фонарей, знаменующий конец лета, тем чаще западный ветер приносил грозовые облака. Дожди были разными: легкими веселыми дневными, похожими на игру детей в бассейне, когда они в туче брызг носятся друг за другом; долгими спокойными ночными, когда город нежился под теплым потоком, расслабленно подставляя небу то один свой бок, то другой.
В тот вечер я не столько видел, сколько чувствовал, как сдвигаются пласты реальностей. Как будто литосферные плиты разных миров с еле уловимым хрустом наползают друг на друга, творя новые тектонические разломы. Гроза разыгралась нешуточная. Молнии били с удручающим постоянством, будто Небо запускало в Землю свой нерукотворный, нечеловеческий фейерверк. Кости ломило, а голова кружилась и воспринимала окружающее через пелену дождя, плотной стеной отсекшего нас от мира за окнами «Дома в камышах». Занятий не было и не могло быть – я совершенно не мог сосредоточиться, а Учитель Доо, казалось, мыслями был совсем не здесь.
Они появились у ворот «Дома» совсем незаметно, словно темные клубы туч над дорогой изрыгнули их из своего чрева с громовым раскатом. Слабое звяканье гонга еле слышалось за шумом дождя. Вместе с Учителем Доо я с трудом выдернул из пазов разбухшую балку засова и открыл створки... На нас смотрели два путника, почти неотличимые друг от друга: длинные мокрые волосы и лохмотья жалких одежд облепили высокие дрожащие фигуры. Только нищих нам не хватало! Я кинулся закрывать ворота перед их носом, но был остановлен рукой Учителя Доо.
Они покорно поплелись за ним, волоча грязные полы плащей по мокрой брусчатке двора. Я замыкал шествие. Дождь заливал столицу.
Наставник привел бродяжек на кухню... нашу уютную, не раз мной отмытую кухню, где гостеприимно горел огонь в очаге, а маленький медный чайник дребезжал крышкой на плите. Они застыли на пороге, не решаясь переступить черту, отделяющую живое дыхание дома от стылой надменности ночи и грозного буйства неба. Я буквально втолкнул замешкавшихся, спеша поскорее вернуться в тепло своего надежного жилища. Учитель Доо приглашающим жестом указал на столик, по случаю непогоды придвинутый к очагу, и поставил на каменную подставку кипящий чайник. У торцов столика стояли заранее приготовленные табуретки.
– Еда. Кров. Безопасность, – он пристально рассматривал приглашенных. – Присаживайтесь, прошу вас.
Бродяги
Они разглядывали еду. Я, прислонившись к косяку двери и отрезав пути к отступлению, разглядывал их. Не знаю, зачем они нужны Учителю Доо, но если нужны – они будут здесь, не сбегут.
Парочка выглядела непрезентабельно. Их черные волосы, синевой отблескивающие в неровном свете настольных фонариков и пламени очага, тяжелыми прядями падали на узкие плечи, обрамляя худые, почти костлявые лица с острыми скулами и квадратными челюстями. Тонкие длинные пальцы с выпирающими суставами судорожно сжимали грубоватые объемные чашки с горячей жидкостью. Огромные выпуклые глаза были прикрыты почти прозрачными веками, а круглые ноздри еле заметных носов хищно трепетали, принюхиваясь к аромату вовсе не самого изысканного из наших чаев. Но самое отталкивающее впечатление производили их рты – безгубые, растянутые на половину лица, словно застывшие в ироничной ухмылке. Красавцы!
Громкий топот в коридоре прервал напряженное молчание. Во мгновение ока один из бродяжек скрылся за плечом другого, стараясь сжаться в незаметный комок. В кухню ворвался возмущенный Сию, не дождавшийся меня в сонной тишине спальни. При виде незнакомцев, он резко затормозил, выгнул спину и яростно зашипел. Затем прыгнул, развернувшись в прыжке на сто восемьдесят градусов, и растворился в воздухе, сменив телесное воплощение на эфирное. Хотел бы я заметить небрежно, что он оставил зрителям лишь медленно тающую улыбку, как принято у этой породы хранителей, но, увы, его корпус был обращен к зрителям противоположной стороной.
Две пары круглых, нестерпимо желтых глаз бродяжек недоуменно моргнули. Я скорчил свою самую невозмутимую физиономию, стараясь не хихикать как девчонка от щекотного прикосновения мягкой энергии шубки и переступания теплых пяток в кожаных перчатках по спине. Сию забрался на плечо и, хрюкнув, деловито засопел в ухо – он тоже хотел быть в курсе событий.
Тот, кто служил защитой другому, отставил чашку и спросил:
– Предлагаете работу?
Его голос был столь же громок и скрипуч, как карканье ворона на рассвете у окна спальни. Резче обозначилась сетка морщин под глазами и глубина носогубных складок, отделяющих впалые щеки от рта. Взрослый. Даже старый, в отличие от попутчика.
– Мы отправляемся странствовать, – мягко ответил Учитель Доо, откинувшись на спинку кресла, – Нужны надежные смотрителя для «Дома в камышах», – он обвел рукой окружающее пространство. – Это нельзя оставлять без присмотра.
Я удивился. Если нам так уж нужны слуги... нужны, конечно. К стыду своему, я совсем не подумал о том, на кого мы бросим жилье. Дорога шептала мне свои волшебные песни, насылала сказочные сны. Мысленно я давно шагал по ее желтым кирпичам, а «Дом в камышах» оставался позади, где-то в иных временных пластах... Но почему нельзя было нанять нормальных слуг из приличного дома? Зачем вручать судьбу моего гнезда в руки проходимцев?