Обретение
Шрифт:
– Теперь понимаешь? Это не для мальчишеских драк.
Я кивнул, слегка струсив задним числом.
– Но почему они вообще напали на меня? – этот вопрос с утра не давал покоя. – Я ведь столкнулся с ними впервые и ничем не мог ущемить их интересов...
– Им не нужна причина для драк и отъема денег. Представь картинку: молодой, весьма не бедный, одинокий и столь явно чужой... Ты ходячая провокация, мой мальчик. На таких прохожих и натаскивают своих щенков мато-якки. Как ты думаешь, зачем их старший приходил к нам? Почему его заинтересовал твой дом?.. – я недоуменно пожал плечами. – Оценивал платежеспособность и убеждался в принадлежности к семье власть имущих. Провокация,
– Учитель Доо, но как мне быть дальше? Ведь подобные ситуации будут повторяться...
– Лучшая драка – отсутствие драки. – Учитель Доо пожал плечами. – Избегай места и времени, где она возникает. Ускользай, если она завязалась, или убивай, не оставляя свидетелей. Всегда действуй по своей воле и не ведись на провокации, затягивающие тебя в чужую игру по неизвестному сценарию.
– Но... как?
– Тренируйся. Тело лучше знает, что делать, – я согласно кивнул, наученный сегодняшним опытом. – Оно разовьет в тебе способность предвидения и уведет от опасности. Ты сможешь чуять ее даже... гхм, спиной. Это очень уязвимое место. Но я хотел поговорить с тобой о другом: почему ты столь пренебрежительно относишься к тем, кто тебя окружает?
– Почему пренебрежительно? – столь странная оценка моих поступков и мотивов удивила меня.
– Ты явно считаешь себя выше простых горожан. – Учитель Доо не шутил, он на самом деле ждал ответа на этот нелепый вопрос.
– Разве я грубо обращаюсь с теми, кто живет в квартале Ворон? И никогда не утверждал, что они хуже меня...
– А разве обязательно нужны слова?
И тут я вспомнил свое наплевательское отношение к требованиям Айсина Гёро оставить расследование краж... Я не верил, что недалекий вояка справится со столь необычным случаем. Игнорировал его призывы к осторожности, почитая их проявлением трусости и забывая о том, что именно стража отвечает за жизнь жителей квартала, их покой и сохранность жилищ. За все неприятности, в которые мог попасть младший сын высшей семьи, пришлось бы отвечать ему, и это уж точно не лучшим образом сказалось бы на карьере десятника. Малограмотная и грубоватая Шая... я подсмеивался над ее манерами, ошибками в письме, нелепыми реакциями, хотя впервые моральную поддержку получил именно от нее. Дэйю... имела полное право командовать мною тогда, когда мы собирались проводить ритуал из магии костей: она знала о нем все, я – ничего. А я насмешничал над выданными инструкциями, не веря в мудрость старухи. И даже сейчас не могу назвать ее «госпожой»! Язык не поворачивается. Умин и многие посетители кабачка выражали участие и своеобразно, но заботились... Я же воспринимал все как должное.
Стыд обжег жаром. Вспыхнули даже кончики ушей.
– А как еще можно оценить твою заносчивость? – Учитель Доо заглатывал меня постепенно, но неотвратимо, как удав кролика. – Почему ты смеешь ставить оценки и выносить суждения столь поспешно, словно мудрость и жизненный опыт позволяют раскрыть истинную суть окружающих тебя людей за долю мгновения?
– А почему я должен терпеть неуважительное и грубое обращение? – я все еще сопротивлялся его давлению, но в глубине души признал справедливость упреков. – А главное, от кого? Ну вот кто они такие? Какие-то гончары, ткачи, лавочники... Я к ним должен относиться с почтением? Почему?
– Тебе рассказывали истории о родоначальнике семьи Иса?
– Конечно. Байки из погребальной камеры! – пренебрежительно махнул рукой и провыл с пафосными интонациями бродячего сказителя, – «Сони Иса был простым
Я возмущенно уставился на Учителя Доо, подозревая, что он поддержал бы тех исследователей-ренегатов, кто утверждал, что наш ромбовидный герб был всего лишь примитивной отрисовкой амфор для вина, а вовсе не стилизованным кристаллом священного Синего Льда. Эти глупцы говорили о том, что все люди равны от природы и сословное деление противоречит естественному порядку вещей. И основатели старых родов были такими же, как все остальные, им просто повезло... Чушь! Люди от природы не равны. Они бывают сильными и слабыми, смелыми и трусливыми, умными и глупыми, великими и ничтожными. Наши предки – сильные, смелые и умные, иначе не смогли бы больше тысячи лет управлять самой обширной империей мира. Никто не смеет преуменьшать их величие!
Но стоит признать, что простые горожане тоже хранят немало секретов. К некоторым я прикоснулся сегодня.
– Учитель Доо, эти портные... Кто они на самом деле?
– Осколки империи Пинхенгов, – загадочно улыбнулся он. – Семья потомственных императорских портных. Им удалось спастись от террора, захлестнувшего страну во время смены династий, и уйти с политической сцены невредимыми. Возвращаться обратно эти мудрые люди не намерены.
– Политической сцены? – я скорчил пренебрежительную гримасу.
– Конечно! Доступ к императору имеют не только советники и министры, немало благ было получено через примерочную или купальню. Те, кого правитель допускает к телу, имеют определенный вес в политических раскладах двора, а гибель или процветание их семей зависит от настроения власть имущих. Со сменой династий не повезло всем, кто обслуживал императорский двор. Кого-то убили из-за старых обид, что копятся поколениями, кто-то сгинул из-за зависти людской... Портные выжили лишь уйдя в тень, спрятавшись в трущобах, где никому не пришло в голову их искать. Конечно, нынешние их клиенты не принадлежат к сливкам общества, но оно и к лучшему. Осторожность не раз спасала семью.
– Грязь, нищета, разруха... Бриллиант в навозной куче.
– Они достаточно состоятельны, чтобы позволить себе многое, но лучшей защитой полагают именно такую маскировку. Учись оценивать людей по достоинству, Тарук, не обманывайся внешними эффектами. Шесть семей живут в своем мирке по собственным законам, далеким от реального положения дел. Но ты живешь не с ними. Твой статус не имеет веса в глазах жителей квартала Ворон, вес имеют слова и поступки.
– Хорошо, – немного подумав, я сдался. – Честные труженики имеют право на толику моего уважения. Но бандиты и воры?
– Они такие же люди, как все. Среди них можно найти отвагу, честь и бескорыстие...
– Только все это очень глубоко припрятано! – язвительно перебил я наставника. – Уж не хочешь ли ты сказать, что мы, благородные высшие семьи, которым доверено править империей, хуже этих отбросов?
– Не знаю, хуже ли, но точно не лучше, – парировал Учитель Доо. – Вы вообще мало чем от них отличаетесь.
– Мы хотя бы моемся регулярно... – проворчал я, немало смущенный крамольным утверждением, сорвавшимся с его уст.
– Разве что, – согласился наставник но, помолчав, добавил, с хитрой улыбкой, – хотя я не стал бы этого утверждать столь категорично. Помнишь нашу первую встречу?
Мы молча уставились на разлившееся закатом небо. Умиротворяющее зрелище, хорошо прочищает мозги. Я перелистывал сегодняшние события, увязывая их со словами Учителя, и почти физически ощущал, как представленная мной картина мира становится четче, детальнее и многомернее.
– Учитель Доо, кто такие мато-якки?
Он вынырнул из своих размышлений, слегка улыбаясь: