Обрученная с врагом
Шрифт:
Андреа завела глаза. Кураторша посмотрела на нее устало и с какой-то привычной заботой: так мать будет смотреть на дочь, которая в очередной раз отчебучила что-то невероятное.
— Госпожа Инга, я не колдовала, — призналась Андреа. — Ну выпили вчера с ребятами, погуляли…
Кураторша вздохнула, покачала головой.
— И это только начало учебного года… Ладно, девочки, не задерживаю.
Когда она скрылась за дверями деканата, Андреа задумчиво почесала кончик носа и спросила:
— У тебя кто курирующий инквизитор?
— Забыла
— А, — понимающе кивнула Андреа. — Слышала о нем краем уха. Говорят, он добрый. А у меня господин Бернстайн. Лютый тип. Давно ты замужем?
— Только расписались, — мрачно сообщила Эльза. Вчера, когда наведенный паралич растаял, Мартин заперся у себя в комнате и не выходил. Эльза слышала, как через стену долетают обрывки классической музыки, кажется, семнадцатая соната Альетте, и думала, что в ее ситуации отсутствие брачной ночи скорее плюс, чем минус.
— Совет да любовь, — улыбнулась Андреа.
«Для любви тут нет места», — подумала Эльза.
В первый учебный день в расписании было всего две пары, так что уже в полдень студенты были свободны, как ветер. Сняв на всякий случай еще одну ксерокопию со свидетельства о браке, Эльза дождалась Андреа, и они отправились в управление по делам ведьм. Надо сказать, Андреа производила неизгладимое впечатление на окружающих: конечно, никто не видел печати и не знал, что она ведьма, но пассажиры в троллейбусе, в который сели девушки, едва не плевались. Какие-то молодые ребята лихо им подмигнули.
— За подружек нас приняли, — прокомментировала Андреа. Эльза поняла, какие именно подружки имеются в виду, и почувствовала, что краснеет.
Кабинет куратора Бернстайна располагался на восьмом этаже, когда девушки вошли в лифт, Эльза спросила:
— Тебя подождать?
Андреа только рукой махнула.
— Не стоит, он обычно долго мне мозги конопатит. До вечера будет нервы мотать.
Эльза только вздохнула.
На улице было по-летнему жарко, а здесь, в коридоре третьего этажа, царила приятная прохлада. Эльза вышла из лифта, и услышала, как по лестнице кто-то бежит. Должно быть, очередная ведьма отделалась легким испугом. Дверь в нужный кабинет была приоткрыта. Эльза заглянула внутрь, и увидела, что Лютер лежит на полу возле стола, безжизненно раскинув руки. Лицо инквизитора было окровавлено.
— Господи боже… — прошептала Эльза и, отбросив сумочку, кинулась к нему. Почему-то ей не пришло в голову, что если Лютер мертв, убит, то ее наверняка арестуют, когда обнаружат рядом с его телом. — Лютер! Господи боже, Лютер… Вставай!
К счастью он был жив, только оглушен. Эльза похлопала его по щекам, помассировала точку на правой руке между большим и указательным пальцем, и глаза Лютера шевельнулись под веками.
— Слава богу! — воскликнула Эльза и попробовала усадить его. Не получилось — комплекция не позволяла таскать молодых здоровых
Откуда-то послышался хлопок. «Выстрел», — как-то отстраненно подумала Эльза, и в это время Лютер открыл глаза. Некоторое время он всматривался в Эльзу, и девушка вдруг обнаружила, что гладит его по щеке. Мягко и ласково, словно он был ее другом.
— Ты жив? — спросила Эльза, понимая, что вопрос, конечно, дурацкий. Лютер смущенно улыбнулся, и улыбка на окровавленном лице выглядела очень впечатляющей.
— Вроде жив, — произнес он и медленно поднялся с пола. Протер ладонью по лицу, размазав кровь. Эльза встала и уточнила:
— Точно жив? Что случилось?
Послышался еще один хлопок, теперь уже с улицы. Лютер медленно подошел к окну и поманил Эльзу.
— Иди сюда. Смотри.
Окна кабинета выходили на улицу, и Эльза увидела, что на ступенях, ведущих к высоким входным дверям, лежит женщина. Взгляд дрожал, выхватывая то стройные ноги в джинсах, то белоснежную блузку, то растрепанные волосы… Женщина лежала лицом вниз, и из-под головы медленно растекалась лужа крови. Двое мужчин в форме инквизиционной охраны стояли рядом, держа лежащую на прицеле, словно женщина могла подняться и напасть.
— Тати, да? — вдруг поняла Эльза. — Тати с уровнем Окулус. Она на тебя напала, да?
Лютер угрюмо кивнул. Было видно, что он крайне потрясен и расстроен, и Эльза вдруг подумала, что не ожидала подобной реакции от инквизитора.
— Напала, — глухо ответил он. Снова провел ладонью по лицу. — Понимаешь, странное дело. Печать почти сбросилась, а это редкость. Позавчера только проверял и обновлял. Ну и… — Лютер вздохнул и устало махнул рукой.
— Как ты? — спросила Эльза. — У меня лекарство есть от сердца, эленол. Дать?
— Не надо, — откликнулся Лютер. — Я нормально. Ты ведь документы привезла?
Эльза кивнула и, отойдя от окна, взяла сумку. Ксерокопия свидетельства о браке легла на стол. Лютер не обернулся.
— Спасибо, — сказал он. «А ведь мне сейчас придется выходить мимо Тати», — подумала Эльза и спросила:
— Извини, а тут есть запасной выход? А то я… — она сделала паузу и призналась: — Я покойников боюсь.
— Есть, — кивнул Лютер. — Подожди меня в коридоре, вместе пойдем.
***
Лютер водил небольшой седан, и Эльза, опустившись на пассажирское сиденье, вдруг почувствовала себя уютно. Она и сама не знала, откуда пришло это непривычное ощущение — ей давно не было так хорошо и спокойно, к тому же в компании инквизитора, на светлой рубашке которого до сих пор темнели пятна крови. Умывшись и приведя себя в относительный порядок, Лютер отпросился у начальства — сказал, что отправится к врачу, хотя Эльзе было ясно, что не поедет он ни в какую больницу.
— Покорителей, сорок два? — удивленно уточнил он, когда Эльза назвала адрес. — Вроде Хольцбрунн не там живет.