Обрученная со смертью
Шрифт:
Боже праведный! Я себя, наверное, так не осязала, как «прикосновения» его физической «ауры». И мне не могло такое показаться. Я на самом деле чувствовала подминающее давление нависшего надо мной мужского тела в виде тончайших ароматов кожи, волос, тканей одежды, непонятных парфюмов и того реального потенциала, что скрывалось за их обволакивающим облаком, способном завладеть твоей сущностью еще до того, как руки их хозяина, прижатые к постели возле моих бёдер, наконец-то дотронуться до меня по — настоящему. От последних воображаемых картинок меня не просто пробрало сковывающей парализацией тихого ужаса, а именно накрыло глубинным разрядом сладчайшего страха, от которого ещё сильнее млело сердце с солнечным
— Неужели так трудно усидеть на одном месте и сделать то, о чём тебя вполне доходчиво попросили.
Tак он проделал этот фокус, чтобы уставиться мне в глаза с близкого расстояния и задать совсем не клеящийся в этот явно интимный момент вопрос? Как плохо, оказывается, я знаю мужчин. Вернее, совсем не знаю.
Зато согрелась за считанные секунды. Только хрен кто меня теперь вытащит из-под одеяла, разве что через силу.
— Я не могла заснуть! — еще немного и точно разревусь. т былой наглости с защитной заносчивостью не осталось и камня на камне. Я снова ощутила себя очень и очень маленькой девочкой, буквально оказавшейся под прессующей тенью собственного похитителя и возможного психопата. И это еще не всё! Кроме парализующей паники от соприкосновения с его смертельно опасной близостью, я испытывала совершенно не то, что хотелось бы. И это мне нравилось куда меньше, чем отнимающий все физические силы зашкаливающий страх.
сли бы он мне дал в этот момент хоть один ничтожный намёк, что ничего со мной плохого не сделает, просто подержит пару дней для проформы в этом фантасмагорическом замке и отпустит потом в целости и сохранности домой… Кажется, с моей головой точно не всё в порядке.
— Поэтому надо было бегать по Палатиуму и по Восточному парку?
— Я не бегала ни по какому парку! Я даже добраться до него не успела!
— А если бы успела? Я тебе даю подобные предупреждения не просто так и совсем не из страха, что ты попытаешься отсюда сбежать. Хотя бы немного можно было об этом задуматься?
— Откуда я могла знать, что тот монстр реален? Да и что это за мутант такой? Я подобных чудовищ даже в фильмах никогда не видела! Откуда он вообщe взялся? Он или они? Сколько здесь таких? Да кто вы такие, чёрт вас подери! Кто ты такой и что тебе от меня надо? — я так и не заметила, как потихоньку перешла на повышенные тона, с неимоверным усилием воли сдерживая рвущие сердце и горло рыдания.
Если он что-то сейчас сделает не то и не так, точно закричу и сама что-нибудь вытворю. Не знаю пока что, но на вряд ли это будет чем-то красивым и приятным, в особенности для Астона.
Какого чёрта он это делает? Пугает ещё больше, нависая надо мной и доводя моё нестабильное состояние до критической точки психического срыва? У меня и без того ощущение, будто я не под его (боюсь вообразить насколько) сильным телом (точнее, в нескольких от него сантиметрах), а под покровом нацеленных на всю меня острейших ножей. Если попытаюсь сделать лишнее движение, просто возьмёт и проткнёт меня ими всеми сразу. Даже сделать более глубокий вдох страшно, не то что пошевелиться.
— Не думаю, что ты как раз в подходящем состоянии для того, чтобы узнать всю правду обо мне.
— Tогда зачем пугаешь до икоты? — и как ему удаётся держать мой взгляд на своих глазах чуть ли не физически, буквально мёртвой хваткой? За всё это время я так и не сумела отвести взор в сторону или хотя бы зажмуриться.
— Я не пугаю, Анастасия. Я делаю то, что всегда считалось для меня нормой. Только
— Например? Выйти из дома без твоего разрешения?
— Особенно после того, как я дал тебе чёткое указание лечь в постель и спать!
— После всего, что мне пришлось до этого пережить? Tы и вправду думал, что я сумею заснуть ещё и при этих постоянных сумерках?
— На окнах шторы не просто так висят.
Ага, конечно! Так я ему и признаюсь, что боюсь полной темноты в этой комнате ещё больше, чем… Хотя больше, чем его сейчас я точно никого ещё так не боялась. Даже его монстра-цербера… И вообще я запуталась! Скорее, тупо не соображаю! Потому что мне сейчас не просто страшно, а дико страшно — до дури и рвоты! И вместо праведного гнева, вот-вот сорвусь в унизительную истерику и начну вымаливать о пощаде, упрашивая (может даже на коленях) отпустить меня и не мучать.
— Мне они не помогут! Я хочу домой! Хочу в свою старую жизнь к родным и близким мне людям! Что тут непонятного?
— А то, что туда ты больше не вернёшься. ЭТО твой новый дом и будущая в нём жизнь. Постарайся свыкнуться с данной мыслью и принять её за свершившийся факт.
— Серьёзно? Думаешь это так просто? Взяла и переключила в своей голове нужную кнопку на удобную тебе волну мыслительного комфорта? — ну всё. Теперь я не выдержала. Теперь не только срывался мой голос на каждом «вырванном» из пережатой глотки слове, в моих глазах во всю дрожали слёзы, частично ослепляя зрение и собираясь в любой момент заскользить пo моему лицу под гнётом земного притяжения. Классика жанра, от которой хотелось либо сдохнуть, поскольку унижаться для меня — смерти подобно, либо устроить еще более позорную для себя истерику со всеми вытекающими из этого последствиями.
— Почему ты не забрал меня тогда?.. Когда я была тем безмозглым ребёнком? Вырастил бы подходящего для своих развлечений питомца, и никто бы из нас горя не знал! Или возиться с беспомощным младенцем не так интересно, как со взрослой особью? Памперсы менять не надо, ночами не спать тоже. Пришёл уже на всё готовенькое, только тазик успевай подставлять? И после этого хочешь, что бы я безропотно подчинялась и слушалась? Так вот! Я тебя сильнo разочарую по данному поводу! Человеческая психика так не работает! Да и ничья другая! Чтобы пёсик выполнял нужные тебе команды, его надо для этого выдрессировать! перед этим взрастить в нём доверие и привязанность к себе! А если перед псом чужак, от которого исходит смертельная опасность, что делает первый? Лает и кусается! Ты для меня чужак! Я знать тебя не знаю! И всё, что попытаешься со мной тут проделать, буду воспринимать с правильной позиции и с нужной реакцией. Поэтому будь готов ко всему и не забудь сделать себе прививку от столбняка!
— Всё сказала, что наболело?
— Да!.. Нет! — в этот раз слёзы всё-таки потекли, а обида захлестнула ещё болезненней. Даже не знаю почему. От того, что стон вообще никак не отреагировал на мой безумно отчаянный монолог, оставаясь всё таким же бесчувственным и бесстрастным чурбаном? Или от того, что я в пустую растратилась на слова и эмоции, от которых больно стало только мне, не достигнув нужной цели и ударив меня по самому уязвимому очень сильным рикошетом? Поражение оно такое — убивает похлеще любого смертельного орудия и более изощрённее, начиная с твоей немощной душонки.