Обручённые небесами
Шрифт:
– Поликарп всё расскажет, – не покидая его объятий, негромко поделилась своим опасением я.
– Бог с ним, пусть доносит, – произнёс Нестор. – Мы не сможем прятаться вечно. Я сделал выбор, и чем раньше отец узнает об этом, тем быстрее он с этим смирится.
Тут дверь осторожно приоткрылась, и перед нами появился Варфоломей. Какое-то неведомое предчувствие подсказало мне, что именно этот мужчина неоднократно прилетал к моему окну в обличье крупной чёрной птицы и что именно он принёс мне однажды драгоценное кольцо.
Меня поразило лицо Варфоломея, на котором,
– Пожалуйте отобедать, барин, – поклонившись, сказал слуга и дружелюбно улыбнулся мне. – Рад видеть вас в добром здравии, барышня.
– Спасибо, что были со мной в трудный час, – поблагодарила его я. – Если бы не вы, я бы вовеки не очнулась.
– Не стоит благодарностей, Юлия Александровна, – сдержанно ответил Варфоломей.
Нестор галантно пропустил меня вперёд. Я вошла в незнакомую комнату и осмотрелась.
Узкие окна были завешены тяжёлыми шторами, и поэтому в комнате царил загадочный сумрак. Даже в спальне Нестор держал много книг: десятки корешков коллекционных изданий заманчиво поблёскивали на полках шкафов. Горящие свечи озаряли мягким золотисто-оранжевым светом обитый тёмным бархатом диван и небольшой квадратный столик, накрытый на двоих.
Уже на пороге меня охватило приятное головокружение от запаха свежеприготовленной пищи. Белоснежная фарфоровая супница, два глубоких блюда с ароматным бульоном, сухари из белого и ржаного хлеба, соусница со сметаной и два серебряных прибора ждали нас на столе.
В глубине спальни, за двумя величественными колоннами угадывались очертания старинного комода на изогнутых ножках, высокой интерьерной ширмы в углу и роскошного дворянского ложа с тяжёлым тёмным балдахином, слишком просторного для того, чтобы спать на нём в одиночестве.
– Здесь уютнее, правда? – негромко спросил Нестор, и мне в глаза бросился ярко-красный предмет, который валялся рядом с ножкой дивана.
– Откуда здесь это? – подняв украшенный крупными алыми перьями женский веер, спросила я.
На помрачневшем лице Нестора изобразилось сначала удивление, а затем неприязнь. Он поспешно забрал у меня странную находку.
– Откуда это здесь? – с недовольством взглянув на Варфоломея, раздражённо спросил Нестор.
Преданный слуга только пожал плечами:
– Не гневайтесь, барин. Ей-Богу, не знаю. Бьюсь об заклад: никто не заходил. Да и как ему было зайти? Окна завешены, дверь заперта. Быть может, опять Маргарита?
Нестор уже был не в духе, но опрометчиво произнесённое Варфоломеем имя ведьмы просто взбесило его.
– Не произноси при мне и моей невесте это имя! – выкрикнул он и попытался сломать складную
– Слушаю, барин, – виновато опустил голову Варфоломей.
«Почему Нестор так злится, когда кто-то напоминает ему об этой ведьме? – подумала я, вспомнив его недавний разговор с Виссарионом и с главным приказчиком. – Если бы Нестор забыл о ней, все его разрушительные чувства, верно, давно бы уже улеглись. Значит, он всё ещё помнит её…. Да и возможно ли забыть свою первую любовь?»
– Юля, что с тобой? – взволнованно спросил он. – Юля, ты в чём-то подозреваешь меня? Не делай поспешных выводов. Я готов тебе всё объяснить!
– Нестор, я знаю, что ты жил с этой женщиной, – вспомнив старую историю о порочной обольстительнице, наконец, сказала я. – Но ведь ты рассказывал мне, что вы давно расстались, что она изменила тебе….
– Так оно всё и было. Но теперь она ничего для меня не значит.
– Тогда почему её вещи до сих пор в твоём доме? – стараясь не показывать своего волнения, спросила я.
– Я избавился от всех её вещей, которые она не забрала, – ответил он.
– Но этот веер…. Как он здесь оказался?
Нестор глубоко вздохнул, нахмурил брови и немного прошёлся по комнате, собираясь с мыслями.
– Мы расстались год назад, но её чувства ко мне до сих пор не остыли. То и дело она так или иначе напоминает о себе, – яростно сминая пальцами алые перья, признался Нестор. – Однажды я едва не сломал зубы об её заколку-змейку с рубиновым глазом, спрятанную в пироге. Другой неприятный случай произошёл на балу в Петербурге. Я запустил руку в карман, но вместо белоснежного платка извлёк оттуда её алую шёлковую утирку с кружевами.
– Отчего же ты раньше не рассказывал об этом? – спросила я.
– Я надеялся, что с твоим появлением в этом доме всё изменится, что она поймёт, что я люблю другую, и отступит, – признался Нестор. – Однако эта женщина очень упряма. Две недели я не знал покоя по ночам. Стоило мне забыться сном, как она являлась ко мне как наяву и вела себя со мной как самая неисцелимая блудница. Некоторые друзья завидовали мне, но эти сны не доставляли мне никакой услады. Проснувшись, я не мог есть от отвращения. Я ходил в церковь, исповедовался и причащался, пытался усерднее молиться. Но всё закончилось только тогда, когда я случайно обнаружил в своей подушке её рубиновый гребень и сжёг его. Теперь ей вздумалось оставить здесь свой веер. Ей явно захотелось посеять зерно сомнений в твоём сердце. И она вряд ли успокоится на этом.
– Ты хочешь сказать, что она подбросила его, чтобы заставить меня ревновать? – стараясь рассуждать трезво, предположила я.
– Я рад, что ты поняла всё правильно, родная, – вздохнув с облегчением, улыбнулся Нестор. – У каждой ведьмы есть особый дар, и она не исключение. Не существует стены, сквозь которую эта ведьма не смогла бы пробраться!
– Так значит, Маргарита может когда угодно прийти к тебе в спальню? – теряя контроль над собой, воскликнула я. – Даже когда ты спишь? Господи, зачем ты мне об этом рассказал?