Обручённые небесами
Шрифт:
– Похолодало нынче, накидку и перчатки не забудьте, – заботливо напомнила Груня. – Ах, барышня, как же вы хороши! Отпускать прямо страшно! Может, пойти мне с вами?
– Тебе не о чем волноваться, Груня, – надевая светлые ажурные перчатки, поспешила успокоить её я. – Нестор не даст меня в обиду.
– Будьте благоразумны только, барышня. Сказывают, Нестор Виссарионович одним только взглядом любую женщину может соблазнить. Сами себя не погубите, Христом Богом молю!
– Уж не ревнуешь ли ты? – заглянув в глаза Груне,
– О чём вы, Юлия Александровна?
– Ну, Нестор Виссарионович – барин видный, мог и приглянуться.
– Господь с вами, барышня! Как можно девке крепостной о дворянине мечтать? – опустив глаза, грустно улыбнулась Груня. – Никогда барин крестьянку под венец не поведёт. Уж я-то знаю. Иным удастся барина красою прельстить да ночку-другую с ним скоротать, а толку-то? Одни страдания потом, особливо если ребёночек выйдет. Да и не по мне распутство всё это. За ровню свою уж лучше замуж. Ну, идите, барышня, коли не страшно вам. Храни вас Господь!
Я собрала с постели самые красивые и крупные листья и перевязала букет лентой, чтобы взять его с собой на прогулку. Затем я вышла в полутёмную, завешенную тяжёлыми портьерами и большими старинными портретами залу. Кое-где, в неосвещённых глубоких нишах виднелись жутковатые статуи людей и чучела хищных зверей.
Нестора сидел в другом конце комнаты с раскрытой книгой в руках. Стараясь приглушать звон каблуков и шелест длинных пышных юбок, я медленно преодолела половину разделявшего нас расстояния и остановилась, чтобы полюбоваться аристократически бледным профилем любимого лица.
Молодой князь был полностью поглощён чтением. Его сосредоточенные и серьёзные глаза не отрывались от слегка пожелтевших книжных страниц.
– Нестор! – осторожно окликнула его я.
Он обернулся на звук моего голоса и на миг-другой замер. Не сводя с меня пристального восторженного взгляда, Нестор плавно опустил книгу на стол и начал медленно приближаться ко мне. Я неторопливо шла к нему навстречу и несмело смотрела в его огромные горящие глаза, с трепетом любуясь ими и немного боясь их искушающего пламени.
– Я потерял дар речи, увидев вас, сударыня, – оправдался он, остановившись от меня на расстоянии вытянутой руки.
– Я не знаю, идёт ли мне всё это, но теперь у меня не остаётся выбора, – бросив взгляд на пышный подол, в свою очередь оправдалась я.
– Вы напрасно сомневаетесь, сударыня. Это платье чудесно оттеняет вашу грацию и красоту, – произнёс Нестор. – Как тебе спалось, душа моя?
– Очень хорошо, – честно ответила я. – Я чувствую себя намного лучше.
– Тогда, может быть, немного прогуляемся? На улице прекрасная погода.
– Да, пойдём. Мне как-то неуютно здесь.
– Хорошо. Но перед этим послушайте одно стихотворение, сударыня, – неожиданно сказал он.
– С удовольствием, – кивнула я, присела рядом с ним на диван и вся обратилась в слух.
– Со страхом божиим выпускаю
– Читайте, князь! – сгорая от нетерпения, с улыбкой умиления поторопила его я и услышала следующее:
Она прекрасна, словно лебедь белая,
Как перистое облако легка.
О, как пленяет лаской неумелою
Её на диво хрупкая рука!
Уста чаруют негой целомудренной,
Глаза сияют ярче всех лучей,
Она вошла – взошла звездою утренней,
Навек развеяв мглу седых ночей.
О сон мой, сон полночный искушающий,
Ты сжалься надо мною, прекратись!
Дай видеть наяву рассвет, сгорающий
В крылах её, что томно рвутся ввысь.
Она прекрасна, словно лебедь белая.
Слова бессильны, чувств не передать.
Благослови, Господь, мечту несмелую
Жизнь за земного ангела отдать!
Нестор заговорил, и целый мир померк для меня, словно на землю внезапно опустилась, расправив необъятные чёрные крылья, огромная птица по имени Ночь. Все эти слова он произнёс, неотрывно глядя мне в глаза. Каждое движение его тонких и благородных уст завораживало.
– Кто автор этих строк? – спросила я по окончании стихотворения.
– Он перед вами, сударыня, – ответил он. – Он не поэт, но любит поскрипеть пером в час безделья, когда ни опыты, ни книги не занимают его. Осмелюсь спросить…. Как по-вашему, сударыня? Эти строки хороши?
Тут я почувствовала, что моё стойкое к любовным соблазнам сердце вновь начинает стремительно таять как мороженое под лучами яркого летнего солнца.
– Нестор!.. – слетело с моих уст его звучное и гордое имя.
Больше я ничего не смогла произнести, пленённая загадочным сиянием его неподвижных фиолетовых глаз и призрачно застывшей в правом уголке губ виноватой улыбкой.
Волна неукротимой мучительной нежности накрыла меня с головой. Я самозабвенно прижалась к нему и, дотянувшись до его слегка колючей щеки, покрыла её лёгкими и тёплыми поцелуями. Целуя любимого, я ощущала, как одна его рука осторожно и ласково гладит мои уложенные в причёску волосы, а другая мягко, но властно обвивает мой стан.