Обряд Ворлока
Шрифт:
— Смотри, Подарок! — Гуннар ткнул концом копья под ноги.
Словен подошел, наклонился. Пригляделся. Да. Точно. Земля взрыта, повсюду разбросаны комья, трава вырвана с корнем. Вратко наклонился, приподнял ошметок дерна, попробовал пристроить его на место.
— Зачем это ты? — удивленно проговорил Игни.
— А! Сам не знаю… — отмахнулся новгородец.
Ямка выглядела округлой, будто срезанной. Точно! Вот оно — отпечаток подковы. Рядом еще один. Выходит, именно здесь Хродгейр сцепился с рыцарями
— Отойдите все! — решительно скомандовал словен, опускаясь на четвереньки..
Викинги повиновались. Они отлично знали свои слабые стороны и не пытались советовать уроженцу далекой Гардарики.
Света не хватало: солнечные лучи с трудом пробивались сквозь заслон дождевых туч, теряя при этом почти всю силу, а тут еще и туман наполнял воздух влажной дымкой. Но Вратко ясно различал отпечатки копыт… Ого! А вот и ступня. Пятка впечаталась глубоко. Возможно, человек стремительно разворачивался. Зачем? Ответ очевиден. Для удара мечом.
Словен пополз как огромный, нескладный жук. Крови не видно. Ну, так это неудивительно: чародейский снег, потом дождь. Хотя… Дождя могло и не быть.
Еще след!
А вот и буроватый стебелек. Кровь?
Парень потер травинку пальцем. Нет, просто пожухла к осени.
Туман сгущался. Приходилось едва ли не упираться носом в землю. Как собака или как мышкующий лисовин. Вратко усмехнулся, представив себя с хвостом и настороженными ушами.
Глупости какие в голову лезут! А надо делом заниматься.
Он снова пополз, забирая по кругу около найденных отпечатков сапог. Ничего… Никаких иных отметин — только выковырянный дерн и смятая трава. Ни звена от кольчуги, ни осколка от клинка, ни щепки от щита.
Может, это и хорошо?
Хродгейра взяли в плен. Оглушили или договорились полюбовно, это уже не важно…
Нужно сказать викингам.
— Гуннар! — негромко позвал Вратко.
Тишина. Никакого ответа.
— Гуннар!! — пришлось крикнуть погромче.
Вроде бы кто-то откликнулся. Но звук казался слабым, будто бы он пробивался сквозь мешковину.
Ну да, ну да… Это туман. Он всегда глушит, скрадывает любой шум.
Не зря, когда идешь в сырой мгле, душу охватывает страх. Будто бы любой враг может незаметно подкрасться и наброситься на тебя. Зверь какой-нибудь: волк там или медведь. Леший или кикимора болотная, чудо-юдо на мягких лапах… Кое-кто, пытаясь взбодриться, начинает громко петь, разговаривать сам с собой в полный голос, но от этого легче не делается. Голос не успевает пролететь и пары шагов, как вязнет, теряется, как будто глушит тебя кто-то. Или что-то.
Вратко поежился. Не хотелось бы заблудиться и потерять своих.
Парень быстро пошел в направлении, откуда послышался ответ Гуннара.
Да где же эти викинги? Сколько можно идти!
— Гуннар!
Ничего.
Мертвая тишина. Липкая, обволакивающая.
— Олаф!!! — заорал Вратко изо всех сил.
— …о-о… — донеслось справа.
Словен побежал на звук, тщетно старясь придушить зарождающийся ужас.
Никого!
— Гуннар!!!
— …ра-а-а…
Теперь уже слева.
Да что же это такое!
Неужели заблудился?
И что теперь делать?
Новгородец заметался.
В глубине души он понимал, что совершает большую ошибку. Нужно передвигаться неторопливо, находя приметные знаки — камни, кусты, промоины в земле. Кричать громко и протяжно. Можно не звать никого по имени, а просто тянуть один и тот же звук. Так викинги гудят в рог, когда их дреки попадает в туман.
Но он испугался и ничего не мог с собой поделать.
Бросался вправо, влево, вперед, назад.
Падал, вскакивал и вновь бежал.
Меч Рагнара бился о лодыжку, норовил попасть между ног — не из-за него ли Вратко свалился во второй раз?
Скоро он окончательно потерял направление и даже под пытками не сказал бы, где север, где юг, в какой стороне лес, а в какой — холмы.
Это же надо! Корчил из себя следопыта, хвастался — хоть и не вслух еще, наглости не хватило — перед товарищами, что запросто по лесу ходит… И что? Потерялся, как оголец голоштанный!
В отчаянии Вратко упал на колени и завыл, разбивая кулаки о невесть откуда взявшийся шершавый валун.
— Дурень! Дурень! Куда ты теперь?
На глаза навернулись слезы бессилия.
Острые камешки впивались в кожу, порты промокли насквозь и пропитались водой. Капли влаги оседали на волосах.
Наконец парень застыл, вцепившись пальцами в метелочки травы. Жесткие, колючие кисточки странным образом успокаивали.
«Может, это одна из волшебных трав, которые Керидвена в котел сыпала? — проскользнула глупая мысль. — Ну, тебе-то они не помогут. И никто не поможет. Рассчитывать не на кого. Сам себя не спасешь — никто не спасет».
За плотной пеленой тумана послышался шорох.
Вратко прислушался.
Показалось?
Нет. Опять…
Вроде как чавканье какое… Будто сырая земля прогибается под тяжелой стопой.
— Ола… — начал парень и осекся.
А если не Олаф? Мало ли кто может блуждать в тумане. Какая надежда, что этот «кто-то» окажется дружелюбным?
А вдруг это вообще не человек?
Зверь лесной. Память услужливо подсказала — в здешних краях здоровенный медведь кормится. Крупный самец. С одной стороны, не так и плохо — других медведей он не потерпит в «своем» лесу, но с другой — встречаться с ним еще раз ой как не хочется.