Общая теория чистого снеха. Параметры
Шрифт:
– Слышь, братушка, а что это за хуйню тут извини за выражение транслируют? Ебальник набить только кому-нибудь хочется или ещё чего упороть невнятного.
– Да вот подсеял знакомый пенёк, - поделился мужик. – Я тут сел на него по незнанию, а он мне три желания выдал за то. Вот это вот первое, а в запасе ещё аж два.
– Тут чего-то не так, - скумекал медведь. – А тебя не Ерёмой зовут?
– Да нет вроде. Кузьмой!
– А меня медведем зовут, - говорит медведь. – Ничтяк, познакомились. Ты, Кузьма, слышь,
– Знамо дело, чем сел. Чем на свет божий не смотрят, тем вот и сел.
– Кузь, ты знаешь чего, - говорит тогда медведь, - ты ну на хуй его, если серьёзно говорить, с теми двумя ещё желаниями, ну сам посуди, если ты сракой на него уселся. Это он тебе с первого тыка такую хуйню выдал, что не сразу и провернёшь, а дальше такого подкинет, что вовсе завязнешь. Давай мы эту умопомрачительную картину на запчасти разберём, а сами нашарашимся в драбадан, так может хоть отляжет слега?! А то сам видишь я тут с неспячки с голоду подыхаю и на мирных прохожих начал даже выражаться невежливо.
– Минь, да я на нуле неделю уже как термометр в пролубе!
– отвечает мужик, который оказывается Кузьма был. – Я со всей бы душой и злой бы не бы́л, да такая хуйня пошла, что понтов дышать осталось ровно на три раза. Хоть вешайся, бля, хоть и заведомо не поможет. А только хуетень эту мы с тобой в самом деле расхуярим – чует моя душа. Чего-то в ней настроенно не так.
– Ничего, щас настроим! – говорит тогда уже Иванович Михаил и выламывает корягу поувесистей из кушерёв.
– Э, стой-стой, хлопцы! Хватит вам хуйню городить!
Глядь они, а это пенёк очнулся и уже совсем не пенёк, а дедуля с белой бородой длинной и добрый сразу видно, потому что сразу и на деда Мазая и на Деда Мороза похож. Говорит «Впадляк я хотел вам кинуть, потому как на первый взгляд, вы извините сущие пидары – один рычит, другой жопой толкается. Но ничего оказалось подобного и вешаться я вам, уродам, не дам! Въезжайте в тему короче заглавную – я маг. И не простой черно-белый, а великий и так далее. Зовут Серафим. Телевизор починим, перекроим на волшебное блюдечко, не поламывая. А у вас третьим буду. Хоть и незванным быть может, но с пользою. Сейчас на кабак на мой счёт выдвигаемся».
– Ни хуя себе «незванным»! – тут как обрадовались мужики Кузьма и медведь. – То мы снизу не втыкали в судьбу, а оказывается мы здесь не так просто хуем груши околачивали, а ждали товарища. Выдвигаемся!
И двинули они напролом бурелом разносить. Так доси и двигают.
История
За кума Хому было. Пьянь невообразимая, его образа? в доме боялись как на него посмотреть – не такой. Другой Прок. Тот и баян на себе, и серьга, и по карманам пряников впихано – тока ишьщи!
И вот идёт как-то Прок ввечеру. Баян гудит, серьга блестит, по карманам девки за пряниками. А навстречу
Прок баяном гудит как урод, а Хома девкам – щегла! Девки – прысь. Потому как незя же-же так: раз – щегла! Девки народ тихий, пряничный, вмиг спугнул. Тока пятки сверкат, да сарафаны белокрыльем по ветру полощутся!
– Подём, Прок, подудим! – кладёт заявление на стол Хома. А у том заявлении русским по белому прописано: сорок градусов крепкости.
– Так дыть может спосля? – почти не сомневается, но из приличностей гоношит воздух Прок.
– Не! Чего? У меня опосля завещание, - утверждает Хома.
– Совещание, - покорректничал чуть другу Прок.
– Во, угадал! Упрямо в пупок!
И тут, конечно, окоп. Сидят Прок с Хомой, как два Ильи Муромцы – ни на одном танке не объедешь. Заявление оно враз не подписывается – тут мысль нужна. И потом – совещание. От вопроса чтоб не уходить решили на месте решать совещание.
И вот полночь не за горой. Люди все добрые спать давно и девки меж прочим – тож. А как раз занялось. Потому как вопросы закончились и настала самая пора переходить к делу. А дела все спят. Ничего. Кому полночь, а у Прока с Хомой самый рассвет и трудовые будни. Счас трудодни начнут давать!
– Может не надо, Ерём? – усомнился Хома, потому как уже в середине села и над ними навис – сельсовет. А сам мелкий бес – ты зачем заявленье писал?…
– Душа просит, Кузьма! Тут не продыхнёшь! – пояснил тогда Прок. – Ты бочонку поправь.
То железный бочонка, дырявый весь, как карман у Хомы перед праздником. А табуреточка – нет. Не дырявая. Ладная и сконструирована – без гвоздя.
И вздохнул тогда Прок над баяною и зарядил. Так что вместе и вышло: наладили в весь баян и табуреткой в бочок знаменитую композицию ансамбля Ролинг Стонз «Mother`s little helper»…
И всё б вышло прекрасно так. В смысле музыка. Если б Прок на две октавы выше нужного не забрал стихийную вставку-строку:
«Ты Ерёма, я Кузьма,
С-за нас раком вся страна!»
И за это их сразу уволили. Одного впопыхах, а другого в за ухи штакетникой.
Они утрой давай вспоминать – кто был кем. Ничего, только девки и звёздочки у обоих в глазах. Посмотрели внимательно в прошлое и решили: история – тёмная.
*История.Т.8.СПб.43…*
Пилюля для самого жалобного
– Бляди! – провозгласил на всю палату Голос Америки.
– Гриш, ты чего? – попытался успокоить Алишер Навои.