Общество гурманов (сборник)

Блэйлок Джеймс

— Зачем же ему это? — озадачился Хэмпсон. — Какая в этом выгода?

— Форта совершенно не интересует выгода. Боюсь, он это делает просто для потехи.

— Потехи? — переспросил Сент-Ив. — Не вполне понимаю, в чем тут потеха.

— Форт ответил бы, что потешается над вами, сэр. Этими странными выходками он ставит в тупик закоснелую, если угодно, науку, отвергающую все непонятное. Форт подкидывает ученым факты для опровержения, а простому народу — возможность подивиться небывалым явлениям.

В этот момент дорога повернула, и перед ними открылся «прилепившийся» к обрыву

дом, уже виденный Сент-Ивом с высоты. По грубым вулканическим скалам, служившим фундаментом деревянному дому, змеились толстые лианы, щедро усыпанные фиолетовыми цветами. Венецианские окна смотрели на бухту. Гладкое, но странно зловещее море простиралось до самого горизонта; вдали виднелись небольшие островки. Из-под слоя водорослей на мгновение выглянула огромная зубастая тварь — возможно, морской крокодил — и тут же скрылась под водой; подальше от берега над маслянистой зыбью торчала черная шея, увенчанная маленькой головой, — вероятно, родственник плезиозавра. «Чего бы я только не отдал за три часа в полосе прилива с сеткой и мешком для образцов», — подумал Сент-Ив. Второй раз такая возможность совершенно точно не представится. Он потряс бы Королевское общество, да что там общество — весь мир! Как знать, может, высокий прилив вовсе не так редок, как опасается Крижанек…

Раздражающий внутренний голос предостерег Сент-Ива от глупых мыслей, и, пока они поднимались по каменным ступеням, он задумался, не Элис ли принадлежит этот голос — за годы совместной жизни она стала для него кем-то вроде ангела-хранителя. Надо бы поинтересоваться, что скажет Хэмпсон на этот счет.

Они вошли на веранду, в дальней стене которой был прорезан высокий арочный проем, перекрытый двустворчатой дверью, сейчас, впрочем, открытой внутрь дома. Вождь дикарей три раза ударил тупым концом копья по доскам, видимо, объявляя об их появлении богу Форту; все шестеро дикарей, отойдя в сторону, расселись на полу и немедленно затараторили о чем-то между собой.

— Я вас проведу, — сказал Крижанек, и они вошли в полутемный коридор. — Предупреждаю сразу: Форт хитер, как черт, и невероятно убедителен. Я уже говорил, он приходит и уходит через, как он называет, портал, который открывается в относительно недалеком будущем.

— И вы верите в это потому, что ходили туда, — уточнил Сент-Ив, — или потому что он вам об этом рассказал?

— Верю, что это правда, профессор, хотя, признаться, сам не бывал в будущем. Да, верю. Впрочем, у него есть некоторые любопытные доказательства.

— Какого рода доказательства?

— Скоро вы их сами увидите. Этот человек… фаталистичен. Он помешан на простых вопросах о времени — таких, которые легко задать, но на которые невозможно ответить. Он приверженец теории, которая гласит, что изменения в прошлом могут изменять будущее.

— Думаю, так и есть, — кивнул Сент-Ив.

— Тогда подумайте как следует, прежде чем решите задержаться в этом доме. Я стремился всего лишь улететь отсюда на вашем шаре, там, на лугу. Мне это не удалось, что, впрочем, ничему не противоречит. Вы, сэр, — его большой эксперимент. И вы ему нужны именно потому, что вы тот, кто вы есть.

— Звучит чрезвычайно загадочно, — заметил Хэмпсон.

— Хочу прояснить только одно. Я хочу взлететь на вашем шаре, а времени, чтобы это сделать, у нас осталось очень

и очень мало, — с этим он повел Сент-Ива и Хэмпсона в задние комнаты дома.

КРАСНОРЕЧИВЫЙ КАРП

Они нашли Чарлза Форта в освещенном лампой кабинете, в кресле с мягкой обивкой — точно таком же, как на площадке перед домом-деревом Крижанека. В комнате стояли еще три таких же кресла. Форт, низкорослый, но плотный, с коротко остриженными волосами, весело глядел на них сквозь очки.

— Джентльмены, — он встал и протянул им руку, — очень рад наконец видеть вас здесь. Я ждал вашего появления, — он мягко стиснул ладони Сент-Ива и Хэмпсона, а Крижанек от рукопожатия отказался. — Садитесь, пожалуйста, — предложил Форт. — Выпейте по стаканчику этого превосходного бренди, — он достал графин и несколько стаканов с нижней полки небольшого шкафчика сбоку от стола.

— Не пейте, — твердым голосом сказал Крижанек. — Ни капли. Вполне возможно, это снотворное зелье. Мы упустим прилив, пока Форт занимается своими делами. Этому человеку верить нельзя. У него весьма грубый юмор.

— У Роджера богатое воображение, — ухмыльнулся Форт, — и он обижается, потому что проиграл мне в карты десять миллионов.

— Десять миллионов! — вскричал Хэмпсон.

— Накопилось за двенадцать лет игры.

— Подозреваю, он жульничает, — пожаловался Крижанек, — но не могу понять, каким образом.

Сент-Ив слушал вполуха. Его манил этот необычный дом, построенный из грубо отесанных досок, напиленных из темного тропического дерева. Здесь и там сквозь щели между досками проникали солнечные лучи, озарявшие проросшие внутрь лианы с фиолетовыми цветами, что превращало дом в очаровательную беседку. Через широкое окно, выходящее на бухту прямо над обрывом, открывался великолепный вид. Плезиозавр, которого заметил Сент-Ив, исчез, но кристально прозрачная вода, сквозь толщу которой виднелись покачивающие на дне водоросли, завораживала.

На столе, сделанном из тех же грубых досок, что и стены, лежали стопки книг по естествознанию — некоторые Сент-Ив читал, но многие видел впервые; рядом в шкафах с открытыми полками тоже стояли книги, но большинство полок занимали объемистые банки с крышками, где размещались различные рыбы и мелкие млекопитающие: землеройки соседствовали с осьминогами, свернувшимися гадюками, зародышем акулы, доисторическими бесчешуйчатыми рыбами, сцинками и жабами, даже с головой небольшой обезьяны — сотни и сотни банок; этот Форт явно заядлый естествоиспытатель.

— Вижу, вам нравится моя коллекция, профессор, — заметил Форт.

— О, даже очень. Что это за длинное создание с щупальцами, в конической раковине?

— Головоногое с прямой раковиной, нашел его в глубоком приливном бассейне, прямо в моей бухте. Выловил сеткой. Можете определить эпоху?

— Девонская, я бы сказал.

— Совершенно верно, в нашем маленьком раю многие тысячи растений и животных избежали вымирания. Увы, не удалось сохранить его живым, я не любитель убивать.

— Как и я, хотя в жизни естествоиспытателя это неизбежно.