Общество по защите обесчещенных эльфов
Шрифт:
Не имея под рукой зеркала, я взглянула на Ирвинга, пытаясь по его выражению понять, что он думает о моей новой внешности.
Эльф раздражал непрошибаемым спокойствием. Особого удивления на его лице я не заметила — вот же мастер контролировать эмоции!
— Ты не разочарован?
— Чем? — вскинул брови Ирвинг.
— Ну, например, тем, что зелье не превратило меня в эльфийку? — Я выкручивала шею, пытаясь рассмотреть свои крылья.
— А должно было?
— Ты мне скажи.
— Нет, Диана. Я рад. Я действительно рад.
После слов Ирвинга своей невероятной удаче порадовалась и я. Иногда так сложно было понять, шутит он или говорит серьезно.
— А зеркала у тебя случайно не найдется? Я умру, если сейчас же не взгляну на себя!
Хмыкнув, эльф поднял руки на уровень груди и развел их, будто держал между ладонями невидимый мяч. От кончиков его пальцев поползли нити мрака, они сплетались в клубок, а затем превратились в шар с черной зеркальной поверхностью.
Я подошла к нему и, затаив дыхание, взглянула на свое отражение.
О божечки!
Руки метнулись ко лбу. Кожу вдоль линии роста волос обручем покрывали тонкие сверкающие чешуйки.
— Дракон, — сказал Ирвинг, наблюдая за паникой в моем взгляде. — На самом деле тебе повезло. Обычно лица женщин этой расы покрыты чешуей полностью, и не такой аккуратной, едва заметной, а куда более плотной и ярко выраженной.
— Дракон? — прошептала я ошеломленно. — То есть дракон как Дракон?
Я имела в виду курто из сгоревших «Шипов». Мужчину с отрезанными крыльями.
— Дракон как дракон, — согласился Древний, не поняв.
Я снова взглянула на себя в зеркало и тяжело сглотнула. Чешуя! Чешуя на лице. А что с языком? Джордина говорила, что у драконов язык раздвоенный, как у всяких ящеров.
С этой пугающей мыслью я показала своему отражению язык. К счастью, вполне себе человеческий. По крайней мере, никаких видимых изменений эта часть моего тела не претерпела.
— Все же зелье не превратило тебя в полноценного дракона, — заметил Ирвинг, разгадав причину моих манипуляций. — И тем не менее сила Иных в твоей крови должна уничтожить опухоль. Поэтому я и попросил тебя выпить зелье, а не просто вдохнуть его пары — чтобы эффект был сильнее.
— А правда, что я ношу на спине целое состояние? — Припомнила я уже другие слова полненькой служанки из «Шипов».
— Целое состояние, — подтвердил Ирвинг, явно вспомнив о чем-то неприятном, ибо хмурая складка прорезала его лоб. — Поэтому нам надо скорее закончить начатое. Обезопасить всех Иных от человеческой алчности и жестокости.
Я поежилась, сообразив, что теперь в одной лодке с нелюдями, которых преследуют, убивают, запирают в домах терпимости. Теперь я одна из них! Тех, кому все время угрожает опасность.
Оказавшись по другую сторону баррикады, понимать мотивы Ирвинга стало намного проще — достаточно было представить себя на месте Дракона, которому отрезали крылья. Представить, как тебя лишают части тела,
Я перевела взгляд на Ирвинга и решительно кивнула, мол, давай, твори свое колдовство, сделай мир справедливым, останови бессмысленную жестокость.
И Древний поднял руки. С кончиков его пальцев начала стекать тьма. Тьма заклубилась в углах комнаты, а затем сворой черных хищников устремилась к котлу. Мрачные слуги Ирвинга, бесформенные, безлицые, не обладающие ни плотью, ни разумом, подхватили дым, поднимающийся от кипящего варева, и понесли его вверх по лестнице в сторону открытой двери. Понесли его дальше, за пределы дома, затерянного в лесу, за пределы острова в океане безвременья. В большой мир. Туда, где жизнь бьет ключом и ничего не подозревающие люди спешат по своим делам в суматохе будней. К мужчинам и женщинам, которые еще не знают, что скоро их тела изменятся. А вместе с телами изменится и сознание, и взгляд на существующий порядок вещей.
Сизый пар валил и валил из котла. Сила, дарованная Хедит, направляла его поток в открытую дверь, не давала дыму рассеяться и потерять свои волшебные свойства. Магический ветер должен был разнести частицы зелья по всему земному шару. Напитать ими воздух, обрушить на людей вместе с дождем.
Уже завтра в Имании, на всем белом свете, не останется ни одного обычного человека. У кого-то вырастут крылья. Кто-то проснется с рогами на голове. Прочие обнаружат в себе способность обращаться в животных.
Зелье, приготовленное Ирвингом, уровняет людей и Иных в правах, сотрет различия, которые позволяют делить живых существ на правильных и неправильных, достойных и недостойных. Больше не будет высшей расы с чистой кровью — грязнокровцами станут все. И начнется новая эра. Надеюсь, куда более светлая, чем нынешняя.
Когда все было кончено и котел опустел, я повернулась к Ирвингу. Он смотрел перед собой невидящим взглядом, словно представляя переполох, который вскоре поднимется на большой земле. Его лицо изменилось. С него пропала печать скорби и безысходности — теперь я это отчетливо видела. Груз, который веками давил на плечи эльфа, на плечи каждого представителя его расы, на всех Иных, исчез.
Глава 22
Где-то за океаном, окружающим остров, царила паника, вызванная неожиданными переменами, но здесь, в лесном домике, было тихо и спокойно. Прямо в эту самую секунду мир менялся, а мы, запертые в глуши, этого совершенно не ощущали. От Имании нас отделяли сотни километров водных просторов, а возможно, что-то и более существенное — искажение в пространстве и времени. Все-таки место, куда меня привез Ирвинг, было волшебным.