Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман
Шрифт:
– И что ты рассказываешь ему?
– Так, сочиняю понемногу – приходится, что про тебя расскажешь?
– Про меч рассказал?
– Было бы что рассказывать – меча-то нет. Но Луи это неинтересно, для него все это лишь способ вытянуть из братьев побольше деньжат, так что я могу врать, что угодно.
– А что же ему интересно?
– С ним сложно, он слишком задавлен старшими, особенно средним. Мечтает о том, как однажды они сдохнут, и он останется один, но ничего не сделает – он слабак.
– Это твои предположения?
– Это я прочел
– Какие способности!
– Зря! Способности эти передаются по наследству, но ты в этом ничего не смыслишь, так что иди и не мешай мне спать, мне завтра вставать рано – везти твою ленивую жопу на работу.
– Не угадал. Завтра я в офис не еду, у меня другие дела. Так что можешь отсыпаться, ты мне не нужен.
– Э, то есть как? Ты машину заберешь? – мальчишка вскочил и сверлил Артура негодующим взглядом.
– А ты думал, у тебя там бордель будет? Знаешь, мне наплевать кому ты подставляешь задницу, только причем здесь моя машина?
– Вовсе не я…
– Да какая разница… Спокойной ночи.
– Пошел нах.й!
Артур шагнул к выходу, но упавшие кассеты поднялись в воздух и окружили его, подскакивая, как семечки на сковородке. Захлопнулась дверь, задрожала и снова распахнулась. Не понимая пока, что сделать, Артур обернулся к мальчишке и увидел, что того трясет. Цоллерн прижал его к себе.
– Уймись, – тихо сказал он.
Совсем другая свобода
Артур вышел из машины и подошел поближе. Молча смотрел, как человек расправляет монгольфьер, включает вентилятор, потом горелку, как наполняется воздухом огромный разноцветный пузырь. Пилот обернулся и вопросительно посмотрел на Цоллерна.
– Не помешаю? – спросил тот.
– Нет, пожалуйста, – улыбнулся воздухоплаватель, – он еще минут пятнадцать будет наполнятся, а потом можно даже подняться в воздух.
Артур шагнул ближе, постоял, засунув кулаки в карманы, глядя куда-то мимо яви.
– Как думаете, почему люди боятся высоты?
Мужчина окинул взглядом всего Артура, словно пытаясь понять, где в этой конструкции может помещаться страх.
– А как вы ее боитесь?
Артур вздохнул и достал сигарету.
– Когда стою на крыше или на горе, не боюсь, а в самолете например, чувствую себя очень странно.
– В чем именно?
– Знаете, так, словно я уже умер, какая-то потеря чувства реальности.
– Морская болезнь есть?
– Нет. Я часто хожу под парусом.
– А плавать умеете?
– Да, хорошо плаваю, раньше я много времени проводил на море.
– Я думаю, воздух это совсем другая свобода, другая даже по сравнению с морем. И на земле, и в воде мы все-таки чувствуем всем своим существом материю, а в воздухе это ощущение пропадает. Наверное, вы из тех, для кого важно иметь под ногами почву, а когда вы ее лишаетесь, то возникшую пустоту заполняет страх. Тут нужно отпустить себя, отдать настолько своей судьбе в руки, чтобы забыть обо всем – о недоделанных делах,
– Невесомым мне с моим характером сделаться трудно…
– Вы решились попробовать?
– Да, – быстро ответил Артур.
– Добро пожаловать на борт, – засмеялся пилот.
Артур взобрался в корзину и задрав голову рассматривал шар. Вскоре приготовления были закончены.
– Готовы? Мы поднимаемся!
– Готов. Может, что-то нужно сделать?
– Не отвлекайтесь пока от полета. Когда освоитесь, я расскажу вам, как управлять шаром, а пока ваша задача почувствовать себя в небе как дома, ну или как в море, словом как в вашем любимом месте.
– Хорошо…
Шар начал набирать высоту. Земля медленно удалялась, и Артура снова заволокло тоской, которая всегда преследовала его в самолете: он покидает землю, такую привычную и такую маленькую и сейчас окажется в каком-то ином мире, из которого уже не будет возврата. Что там, в этом мире ему неизвестно, но одно ясно, что там совершенно не так, как здесь: все яснее и нечем прикрыть свои мысли, там ждет работа, другая, о которой он пока не имеет представления, но она ждет и будет сложной и приносящей радость, там ждут самые дорогие любимые люди.
– Вас как зовут? – спросил его парень.
Артур посмотрел на него, не понимая в первое мгновение, о чем он.
Он вспомнил, как звучал вопрос, и понял – имя, что он носит на земле, его имя лишь на время, и он забыл, какое оно.
Он смотрел на воздухоплавателя, соображая, и вдруг захохотал.
– Извините, – сказал он немного позже, – я Артур, а вас как звать?
– Жеро.
– Я задумался и не сразу понял, о чем вы спрашиваете.
– Но зато вы, кажется, начинаете понимать, о чем я говорил вам?
– Да, правда. Спасибо большое!
– Ну что будете учиться управлять шаром?
– Да, только можно я еще немного просто постою?
– Конечно. Сейчас мы поднимемся выше, если холодно, возьмите плед.
Отделив себя от земли, Артур чувствовал, что все радости и печали последних дней тоже остались там – там, где стояла брошенная им крохотная машинка, там, где виднелись крыши муравьиных домиков. Он чувствовал себя большим и легким как шар, который спокойно плыл над полями. Ему было жаль всех оставшихся на земле букашек – и букашку Эммануэль, и букашку Роланда, всех их, что копошатся внизу и не знают, что на самом деле они великаны, летающие в облаках. Ему казалось странным, что он может умещаться в оболочку какой-то тли, он, огромный, летающий. Но любовь к этим букашкам протянулась тоненькой ниточкой к земле, к маленькому серому дому, который накрыла сейчас овальная тень. Шар должен быть связан невидимой ниткой с крошечной тлей, чтобы когда придет черед, вытащить ее из суеты и поднять в воздух.