Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман
Шрифт:
– И все-таки букашка управляет шаром в той же степени, что и шар букашкой, – вдруг вслух сказал Артур.
– Что?
– Нет, извините, я… готов учиться управляться с этими снастями.
– Начнем снижаться. Возьмите этот трос, открывайте клапан…
Когда Артур оказался на земле, ему показалось что стоит подпрыгнуть, и взлетишь снова в небо, стоит споткнуться – и кубарем покатишься вверх, не успеешь даже схватиться за траву…
___________
Вернувшись домой, он закричал с порога:
– Эй, букашка, выходи!
Роланд вышел из своей комнаты,
– Ты пьян или оборзел вконец?
– Я пролетал сегодня над нашим домом…
– Ты бредишь?
– Роланд, слушай внимательно! Я пролетал над полями, над нашим домом и садом! С высоты этого полета ты просто букашка, но поскольку ты дорог мне, милый клоп, я хочу выпить в твоей компании…
– Когда падал – ударился?
– …ну и поесть бы не мешало! Я тебя потом на шаре покатаю! Я познакомился с воздухоплавателем!
Роланд спустился в столовую, обошел брата кругом – ни запаха спиртного, ни чего-то подозрительного.
– Ты не шутишь? Не узнаю вас, мсье булыжник, вы и в небе?
– Теперь я воздушный шар! Давай уже выпьем, а?
– А у тебя, шар, литраж какой? В тебя теперь весь погреб войдет?
Артур вместо ответа завалился на диван, закинул ноги на стол и закурил выпуская вверх струи дыма.
– Смотрю, ты вразнос пошел!
– Тащи давай!
– Ты теперь такой смелый! Когда собираешься рассказывать о своих подвигах девушке?
– В субботу, – шар Артур сразу как-то сдулся.
– Кстати, если хочешь, предложи ей работу у меня в галерее. В любое время сможешь с ней видеться под невинным предлогом «зашел к брату». Мне нужно кем-то заменить Дениз, а у нее и образование, и внешность подходящие.
– При чем тут внешность?
– При том, что некоторым покупателям мужского пола иногда не хватает самой малости, чтобы решиться на покупку, – например очаровательного вида девушки, которая помогает им выбрать шедевр для личного пользования. Обаяние – это живая вода общения! Жаль, не каждый это понимает, вот, Оливье, например, видимо так ценит свои выдающиеся способности, что предпочитает их скрывать ото всех. И ты, Бутуз, научись уже использовать свои особенности для своей собственной выгоды – ты можешь очаровать кого угодно. Операция предельно проста: заливаешь в уши сладкого яду, и пока она его переваривает в полубессознательном состоянии, показываешь, что твои слова – не просто слова и что твои действия будут еще более впечатляющими. Все!
– Отдает паучатиной!
– Так и есть, если честно смотреть на это.
– Это у тебя так, и никакой честности в этом нет.
– Ладно, не сердись, дорогой шар! Куда-нибудь поедете?
– На вулканы…
– Гениально! – Роланд расхаживал за спинкой дивана туда-сюда, резко разворачиваясь, в том своем состоянии, в котором он всегда рассказывал о каких-то пришедших ему в голову культурных аналогиях. – Ты даже не подозреваешь, как это правильно! Если вырвать человека из привычной среды, его реакции меняются. Вот, например, в рыцарских романах, чужое пространство…
– Заткнись и иди!..
Роланд ушел, продолжая рассказывать про
– Неси весь погреб! – крикнул Артур ему вдогонку.
Когда Роланд вернулся, Артур сидел за роялем, сосредоточенно глядя на клавиши, брат, улыбаясь, сел в стоящее рядом с инструментом кресло. Артур легко высыпал из горсти несколько тихих звуков, собираясь сыграть свой сегодняшний полет:
– Это было так…
Книга открыта. Боги возвращаются
Человек шел по взлетной полосе. Глаза ему слепило восходящее солнце, и тень его была бесконечно длинной. Он приблизился к «этажерке», коснулся двойного крыла, затем поднял с земли мягкий кожаный мешок и стал лить из него воду в небольшое отверстие, расположенное в хвостовой части конструкции. Вода сквозь ее соломенное брюхо закапала на землю, и босые ноги человека покрылись пыльными брызгами. Он отложил мешок в сторону и начал грузить внутрь съестные припасы: фрукты, лепешки, вяленое мясо, затем залез в кабину. Ветхая рыжая конструкция при этом затряслась. Человек уселся на место пилота и запел молитву. Каждую его фразу повторяли люди, сидящие двумя рядами – один напротив другого – вдоль взлетной полосы. Взоры всех были устремлены на сделанный из тростника и пальмовых веток Самолет, сквозь который просачивались лучи утреннего солнца, и на Великого Пилота.
Закончив обряд, он покинул кабину и, торжественно пройдя по взлетной полосе в обратную сторону, скрылся за хижинами. На краю поселка он остановился и пронзительно свистнул. Ветки кустарника вскоре зашевелились и показалась косматая голова.
– Зыш! Почему тебя не было? – спросил он просто и дружелюбно.
– Ашы! Я сделал новую Канистру! – отвечал тот.
– Зыш! Крыло прохудилось – надо починить!
– Ашы! Я хочу закончить с Канистрой: ручка отвалилась – сделаю покрепче.
– Зыш! Они могут вернуться сегодня! Почини!
Зыш кивнул и отправился за священным тростником.
Ашы вошел в свою хижину, снял кожаный шлем и начал расстегивать мелкие застежки на куртке. У входа зашуршало, и в светлом треугольнике появилась женская фигурка.
– Нуш! Помоги!
– Ашы! Я принесла еду, – ответила девушка и принялась проворно расстегивать крючки, освобождая Великого Пилота от священного одеяния. Раздевшись, Ашы уселся рядом с Нуш на землю и стал рассеянно жевать лепешку. Услышав снаружи тихое бормотание, девушка выглянула из хижины. Зыш сидел прислонившись к стене и щурился на солнце.
– Зыш! Поешь! – она дала ему лепешки и ушла обратно.
Тихо сев рядом с Великим Пилотом, она смотрела на юношу с нежным вниманием и легким беспокойством.
– Ашы! Ты очень волнуешься! Ты совсем не ешь! – она дотронулась до его руки.
Ашы обнял ее, она засмеялась и повалилась навзничь, притягивая его к себе. Ашы наклонился к самому лицу девушки и прошептал:
– Нуш! Они вернутся! В этот день!
– Ашы! Сегодня? Ты сказал Зышу?
Ашы кивнул. Он начертил на земле священный знак пропеллера и заговорил негромко, но страстно.