Обсерватория в дюнах
Шрифт:
Здесь были книги по навигации, кораблестроению, морскому праву, математике, физике, географии. Порывшись, она нашла редкие издания с описанием старинных путешествий, морских битв и несколько лоций, испещренных заметками капитана. Но больше всего было старых английских романов в переводе, которых она не читала.
Разрумянившись, забыв о Фоме, девушка рылась в книгах. Фома, посмеиваясь, смотрел на нее, стоя у окна-иллюминатора. Вдруг Лиза, ойкнув, схватила какой-то растрепанный томик и уткнулась в него лицом.
– Книга, может быть, грязная,- испугался Фома,- еще прыщи пойдут! Сядь и успокойся, а то я отниму это старье.
–
Лиза рассказала, как еще школьницей она достала у жены директора школы, большой любительницы чтения, журнал "Русский вестник" за 1872 год. Там был напечатан роман Коллинза "Бедная мисс Финч" - о слепой девушке, прозревшей благодаря смелой хирургической операции. Роман был просто захватывающий, Лиза с Яшей читали его вслух по очереди четыре вечера. Зимние вечера такие долгие, свистел ветер, вокруг старого маяка безлюдные дюны, и даже волки выли, а книга была такая интересная, что и отец с любопытством прислушивался, сидя за ремонтом какого-нибудь инструмента.
На самом интересном месте печатание романа прекращалось (издатели решили напечатать его отдельной книгой). Отчаянию Лизы не было предела: найти конец не представлялось никакой возможности. И вот теперь, после стольких лет, Лиза держала в руках эту "Бедную мисс Финч", с самым настоящим концом, чуть заплатанным тонкой папиросной бумагой.
Лиза спрыгнула со стула и на радостях чмокнула Фому в щеку.
– Если уж так, то на чердаке есть куда более древние книги,- буркнул Фома, сильно покраснев.
Лиза взобралась по трапу на чердак. Там было чисто, жарко, пол посыпан песком. Старая сломанная мебель аккуратно сложена в углу. Лиза нашла несколько ящиков с книгами и окончательно забыла обо всем на свете. Порывшись и несколько раз чихнув от пыли, она извлекла толстый роман без обложки "Дядя Сайлас" (уже по шрифту чувствовалось, какой он интересный!). На дне ящика лежала большая Библия в кожаном переплете на русском языке. Лиза не особенно интересовалась древними религиозными книгами (правда, однажды она прочла изречения из Корана, и они ей очень понравились) . Сначала она отложила Библию, но потом ей пришло в голову, какую радость доставило бы обладание этим "фолиантом" Христине. Не меньшую, чем ее собственная радость по поводу находки "Бедной мисс Финч". Забрав "Дядю Сайласа" и Библию, Лиза спустилась вниз, Фома ожидал ее, смирно сидя на стуле.
– Вот, смотри, давай отдадим это Христине,- предложила Лиза, показывая Библию.- Можно?
– Мне-то, конечно, зачем она-не жалко. А не скажут ли тебе: вот комсомолка, а дарит Библию?
Лиза на мгновение задумалась.
– Но ведь это не подарок? Просто книга лежала в пыли на чердаке, а Христина была бы так рада!
В этом была вся суть - в радости Христины. Можно, конечно, скрыть от Христины эту находку, но в этом тоже было что-то не совсем красивое, как бы обман. Если религиозные пережитки - противник, с которым мы боремся, то Лиза предпочитала бороться открыто. Если Христина желает читать Библию, пусть читает, а их дело доказать ей, что это лишь фольклор древнееврейского народа. Пусть Христина сама убедится в противоречиях Библии и в путанице толкований.
Фома тщательно упаковал отобранные книги. Лиза набросила на волосы косынку.
– Ты уже хочешь уходить? - огорченно проговорил Фома.- Оставайся обедать, у меня уже все готово. Не хочешь?
– Эти бутылки он выловил за свою жизнь. Потерпевшие кораблекрушение их бросали в море. Он еще много отдал в музей. А эти хранил всю жизнь. Как-нибудь я расскажу тебе интересные истории.
– Расскажи сейчас! - попросила Лиза и присела на край дивана.
– Потом расскажу, Лизонька. Я все-таки... хочу еще раз поговорить с тобой.
Лиза искренне огорчилась:
– О, Фома, опять...
Фома нахмурился. Глаза его смотрели грустно и пылко.
– Лизонька, неужели мы так и проживем всю жизнь - рядом и далеко? Только не расстраивайся! Мальшет не любит тебя. Разве ты не могла бы выкинуть его из сердца?
– Я... пытаюсь...- честно призналась Лиза. Фома даже побледнел.
– Пытаешься? Ну и что?
– Плохо подвигается.
Фома стукнул себя кулаком по лбу.
– А все же, значит, подвигается? - сказал он, подумав.
Девушка молчала, доверчиво и ласково глядя на Фому.
– А если... когда перестанешь о нем думать... выйдешь за меня замуж?
– Не знаю, Фома милый,- тоскливо протянула Лиза.- И почему ты не нашел за столько лет другую девушку, лучше меня?
– Находил,- простодушно сообщил Фома,- находил лучше тебя. Но... не могу я без тебя, да и только!
– Ну, до свидания! - поднялась Лиза.
– Я сам привезу книги на мотоцикле, а то тебе тяжело будет, Лизонька!
– Ладно. Спасибо, Фома... Я, кажется, проголодалась. Ну, давай обедать.
За обедом Лиза спросила:
– Фома, а за что тебя так ругал покойный капитан? Фома безнадежно махнул рукой.
– Он, видишь ли, столько меня учил, даже в море со мной выезжал, что в его возрасте не совсем полезно... Кирилл Протасович считал, что из меня выйдет хороший капитан дальнего плавания... Ну, и сердился, что я застрял на "Альбатросе", который только ведь для наблюдений научных и хорош, а дальнего плавания на нем не сделаешь. Очень на меня за это он сердит был!
– А на "Альбатросе" ты застрял из-за меня?
– Ну да.
– И за это тебя ругал капитан?
– Нуда.
...Лиза ехала на велосипеде и думала о Фоме, о покойном капитане. Было очень грустно, что рядом жил такой интересный, много повидавший на своем веку человек- капитан дальних плаваний, а она так и не узнала его, а теперь он умер, и уже поздно. Никогда она не поговорила с ним, как говорил с ним Фома все эти годы. А Янька будет писателем, ему особенно важно было бы узнать такого бывалого человека, а он тоже пропустил, не заметил. В Бурунном посмеивались над стариком, считали его чудаком, выжившим из ума. Один Фома относился к нему с уважением и любил его, даже не подозревая, что сердитый капитан привязан к нему, как к родному сыну. Должно быть, в Фоме много есть от этого незнакомого ей капитана, но она этого не знает и то, что от самого Фомы, тоже не знает. Фома любит ее много лет. Но он не привык говорить о себе. Он молчалив, и скромен, и добр, и мужествен. Он спас жизнь Яньке, когда они попали в относ и Яша заболел, а Фома оттаивал для него лед в кружке на груди, чтоб напоить больного теплой водой. В поселке его считали хулиганом и драчуном и даже исключили из школы - из последнего-то класса!