Обсидиан и чёрный диорит. Книга третья. Пятьдесят девять и один.
Шрифт:
– Не надо никому сталь в глотку, – Костя посмотрел по сторонам и решился. – Пока мне нужен хороший совет. Ещё придётся допросить Лирия и Асторуса. Может, встретимся в твоей тюрьме, раз у тебя там уютный кабинетик?
– Не вопрос, – хмыкнул Селенден. – Давай вечерком. Можно и ночью – для допросов самое то. Днём арестанты обычно не такие сговорчивые. Я за тобой зайду часиков в десять вечера.
– У них удалось изъять порошок?
– В лучшем виде. Лирий, конечно, хитёр. Где-то у него точно припрятано ещё. А у Асторуса выгребли подчистую.
…Неизбежное объяснение с друзьями насчёт внезапно свалившейся должности повелителя
– Почему не Стефанио? – дружно возмутились друзья. – Он же был вдохновителем свержения Аль-Фазира!
– Да, но он вне пророчества, – вздохнул Костя. – Представляете, мне ещё сказали, что его магическая подготовка намного хуже моей, что тоже немаловажно. Я, по правде говоря, в шоке. Но есть хорошие новости. Повелитель Далиля может рассчитывать на содействие со стороны некоторых масонов для нахождения решения проблемы. Может, и от назойливого внимания англичан из-за Эндрю Бойла помогут избавиться.
Потом Сверчок потихоньку шепнул, что, покинув укрытый оазис, не собирается активно искать способы, как избавить его от неприятностей. Будет осторожен, постарается жить нормальной жизнью и друзей больше в авантюры не вовлекать. Тогда через год его признают не оправдавшим доверия и от тягостных обязанностей освободят.
Наверное, не до конца ему поверили, но вроде смирились, перестали бесконечно муссировать новую щекотливую тему.
Костя искусно избегал прочих расспросов, отшучивался, много смеялся. Да, советники люди толковые и честные, город останется в их ведении, но пока в нём многое будет по-старому, потому что ломать вековой уклад нужно долго и осторожно, иначе всем будет плохо и больно. Да, они отправятся домой, как только Кащеик немного окрепнет после операций. Нет, Стефанио с ними не поедет, он теперь тоже советник. Здорово, как у Володьки зажили все шрамы, даже тот, что на шее. Да, если тут много гулять, Алина и Володя приобретут бронзовый загар – а остальные и так имеют неплохие запасы меланина.
Остаток дня прошёл удивительно хорошо. Костя, наконец, пообщался с друзьями просто так, вполне беззаботно, как бывало в кажущиеся страшно далёкими счастливые времена. Они провели прекрасные часы в спортивном секторе. Сверчок и Капитан пробили друг другу по десятку-другому пенальти, причём у каждого футболиста была своя шумная фанатка. К всеобщему удовлетворению, сыграли вничью. Потом взялись играть парами в теннис: Таня и Володя против Алины с Костей, чтобы уравновесить силы. Играли долго и самозабвенно, пока Джоконда не простонала, что сейчас упадёт без сил. Капитан тут же не позволил этого сделать, дурашливо подхватил девушку на руки и сказал, что будет держать на спор, пока остальные считают до тысячи. Сверчок заявил, что любой дохляк может такое сделать, поскольку Джоки почти ничего не весит, и расценки поднялись до десяти тысяч. Напрасно Алина не всерьёз возмущалась и требовала, чтобы её
Ребячество продолжалось и во время ужина, и после, пока не пришёл Селенден. Ему, видимо, захотелось внести свою лепту в молодёжное дураченье, поскольку, когда Костя со вздохом признался, что у него есть дело в тюрьме, смотритель добавил с мрачным видом:
– Позвольте доложить, повелитель, что для допроса заключённых всё готово. Палач на месте, дыба в полном порядке, смазана гусиным жиром, инструментов полный комплект, как вы приказали. Особенно хорош набор для выдирания зубов – позаимствовали старый списанный у стоматологов.
Лица девушек и Володи сразу сделались недоумевающими и глубоко несчастными.
– Он так шутит, не обращайте внимания, – стал оправдываться Сверчок, мысленно показывая товарищу-грубияну кулак. – Клянусь, никакой дыбы, палача и пыток там нет и в помине. Просто бывшие советники владеют эксклюзивной информацией и не шибко хотят ею делиться. Требуется моя знаменитая сила убеждения.
– А зачем на ночь глядя? – спросила Таня. – Мы думали, уже спать скоро пойдём. Ты опять собираешься переутомиться? Тогда мы тебя никуда не пустим!
Костя обезоружил её поцелуем, очаровательной улыбкой – и канул в наступившую темноту.
– Сегодня всё было так замечательно, – заметила Алина. – Он снова был настоящим, своим – какое-то время. Мы без него словно птица с подбитым крылом – не можем теперь взлететь, не можем радоваться полёту. Его всё время давит какой-то груз – а мы не в силах помочь. Володя, он тебе ничего не говорил такого… страшного? Вижу, не говорил. Может, нам просто на какое-то время перестать путаться у него под ногами?
Здание тюрьмы оказалось гораздо больше, чем представлялось Сверчку. Многочисленные переходы, запутанные закоулки и коридоры, двери, двери, двери – словно под замок кто-то намеревался посадить при необходимости половину города. Мало того – директор сообщил, что в разных местах имеются подземные этажи, причём их количество произвольно варьирует, так что порой догадаться о том, что под ногами у тебя сидит ещё несколько десятков заключённых, попросту невозможно. Поэтому здесь немало тёмных тайн, принадлежащих тем, кто имеет или имел вес в Далиле.
– А где размещены Лирий, Асторус и их сообщники? – поинтересовался Костя, когда они достигли центральной модерновой «коробки» в три этажа, где и находились апартаменты Селендена. По периферии корпуса виднелись неподвижные фигуры дежурных охранников. Стояла та настороженная тишина, которая обычно наблюдается в подобных местах, всегда готовых взорваться криком ярости, боли или отчаяния.
– Ты всерьёз хотел их допрашивать сейчас? – удивился знаток контрабанды. – Дрыхнут они давно уже, зато поговорить по душам нам точно никто не помешает. Самое что ни на есть подходящее место, даже излишне беспокоящиеся за тебя друзья не достанут.