Обсидиан и чёрный диорит. Книга третья. Пятьдесят девять и один.
Шрифт:
Селенден рассмеялся.
– С такими установками, боюсь, твоя страна не вылезет из многочисленных проблем. А Далиль… Его жители живут и работают по привычке, в основной своей массе – бездумно. Есть творцы, учёные, энтузиасты – но их единицы. Серой массе чуть приоткрой форточку, натяни розовые стёклышки свободы – и скоро будет бунт. Я знаю, о чём говорю.
– Потому я и прошу тебя – поработай, постарайся, чтобы до моего возвращения не было никаких бунтов и революций. Ты же знаешь, как важно сейчас для меня выиграть время.
Зачарованный оазис продолжал спать, поражая тишиной. Листва не колыхалась, не посвистывал
В глубоком подземелье Шав любовался подарком. В его душе царили необыкновенная расслабленность, мир, покой – всё приносило ту радость, какой ему никогда раньше не приходилось испытывать. Но его дежурство на сегодня закончилось, и пора спать. Вождь не удержался и оглянулся. Обе богини по-прежнему следили за ним своими ангельскими ликами, а их руки продолжали непрерывный гипнотический танец.
– Кра, – удовлетворённо сказал Шав.
Глава 7. Мексиканские страсти
Полицейский Санчо пребывал в немалом раздражении – была его очередь готовить завтрак. В холодильнике оказалось много яиц, и он решил использовать их все, соорудив гигантскую яичницу. Масла наскрёб в сковородку жалкие остатки, но уж сколько есть.
Уже несколько дней всё, что происходит – непрекращающийся кошмар. Зловредный комиссар Сандро Матис не забыл двух болванов-полицейских и прислал в Кампече человека из столицы с проверкой. Прибывший чиновник в основном копал на предмет коррупции, остальное его мало интересовало. А уж с этой стороны и Санчо, и его друг Доминго выглядели кристально честными, в отличие от большинства сослуживцев, и в Управлении поднялся переполох. Три человека лишились работы, кое-кто втихомолку вернул небольшие взятки и заплатил штрафы, поклявшись, что больше – ни-ни! Наши два друга отделались моральным ущербом.
Дело в том, что инспектор пошёл по проторенному пути: взял свежие дела и сводки, естественно, сразу наткнувшись на похищение и благополучное возвращение Фернандо Мартинеса и сеньориты Вероники Гаты. И закрутилась очередная карусель, неизбежно закончившаяся глухим и упорным сопротивлением верзил опознанию окаянного юного богача на фотографиях. Проверяющий сразу вспомнил, что комиссар как раз рассказывал ему о непроходимой тупости патрульных, обеспечивающих охрану богатого квартала. Тут к новому скандальному витку подключились их супруги, и вот чем всё закончилось…
Инспектор уехал, оставив Санчо и Доминго продолжать тянуть лямку на том же месте – в конце концов, идиотизм не столь большой порок, как мздоимство. Но две сестры решительно забрали детей, изгнали из дома несчастного «Малого» громилу и сказали, что жить с твердолобыми упрямцами, не желающими признавать простейший факт, что Фернандо – это Фернандо, а не пещерный человек или обезьяна, они не могут по определению.
Естественно, Доминго с чемоданом перебрался к другу, и вдвоём они быстро превратили уютное и чистенькое жилище в подобие студенческого общежития после новогодних праздников. Вместо привычного пива с горя налегли на напитки высокой крепости, причём, в отличие от рома и текилы, водка
Вот и сейчас Санчо испытывал страшные муки, предрекающие полное фиаско его затее. Лапищи с толстенными пальцами могли хорошо и привычно обхватить руль автомобиля, пивную бутылку или рукоятку специально подобранного крупного пистолета. С письменными принадлежностями «Большой» давно не дружил, а тексты набирал, тыкая мизинцем в клавиатуру и нередко промахиваясь. Столовые приборы тоже удерживались плохо, и выбор пищи предполагал преимущественно то, что удобно и непредосудительно засовывать в рот, держа руками.
Санчо неловко тюкнул ножом, и очередной желток вылился мимо подготовленной сковородки. Яйца предательски выскальзывали в самый ответственный момент, когда неопытный кулинар был готов их разбить. Штук шесть уже валялись и хрустели под ногами, обляпав туфли и брюки. Объём предполагаемого мало аппетитного блюда катастрофически упал, к тому же первые удачи начали подгорать, в то время как пяток яиц ещё планировалось пустить в дело.
В дверь позвонили. Санчо чертыхнулся, потому что Доминго только что прошлёпал в душ, а значит, не мог открыть. Неужели всё-таки вернулась жена, сменив гнев на милость? Окрылённый такой мыслью, заляпанный повар ринулся к порогу, опрокинув по пути журнальный столик.
Явился пожилой джентльмен с красивой тростью и в столь шикарном костюме, что полицейский испытал жгучую неловкость за свой внешний вид. В следующий миг хозяину пришлось совершить обратный забег к плите: защитные масляные ресурсы истощились, и несостоявшееся блюдо горело так, что успело закоптить милых фарфоровых зверушек со специями, расставленных на полке хозяйственной супругой.
Гость, к счастью, не обратил никакого внимания на такую неприятность, не удивился и не посочувствовал. Он просто воспользовался моментом, чтобы войти, и тут же представился:
– Сэм Олдбрук, адвокат. Я специализируюсь по бракоразводным процессам.
Пока Санчо заливал сковородку водой и пытался проветрить помещение, юрист брезгливо огляделся, выискивая ближайшую незагрязнённую поверхность, где можно притулить зад. К счастью, она нашлась, а полицейскому пришлось вначале убрать с подлокотников другого кресла пустой стакан и вчерашние объедки, чтобы пристроиться неподалёку.
– Меня привело к вам срочное и весьма щекотливое дело, – сообщил Сэм. – Буду крайне обязан, если вы предоставите мне возможность поглядывать на часы – мои, увы, в ремонте. У меня мало времени – все как с ума посходили, подавай им разводы.
Вступление огорчило толстяка нехорошим предчувствием, и гость его тут же подкрепил. Да, достойные сёстры, супруги патрульных верзил, обратились в адвокатскую контору с просьбой помочь избавиться в ближайшее время от уз Гименея, поскольку продолжать связывать себя ими с остолопами, к тому же приносящими в семью смехотворные деньги, просто абсурдно. Они просили мужей (прибавив «пока ещё») ни в коем случае не беспокоить, а общаться исключительно через него, Сэма, если безмозглые болваны хоть чуть-чуть рассчитывают на продолжение отношений.