Обсидиановая бабочка
Шрифт:
Бернардо не стал ни спорить, ни краснеть. Он просто расстегнул штаны и сдвинул их на середину бедер. Отвернулась я совершенно машинально. Женщины завопили и засвистели. Чей-то голос крикнул: «Ну, папуля, даешь!» Мужчины присоединились к хору, поздравляя Бернардо и строя предположения, как он это делает так, что я еще жива.
Мне надо было посмотреть – просто невозможно сдержаться. Надо же узнать, угадала ли я, – и, честно говоря, просто я должна была посмотреть. Стыдно сознаться, но это правда. Несколько
Я краснела и ничего не могла с этим поделать. Но я знала, что если буду так стоять и ловить ворон, то вся моя ложь будет без толку. И надо вести себя так, будто бы здесь стоит Ричард или Жан-Клод. Что бы я тогда сделала? Я бы его прикрыла.
Я подошла и встала перед Бернардо, хотя следила, чтобы не коснуться. Признаю, что ни на что больше смотреть не могла. Ричард был внушителен. Бернардо эту стадию миновал, он был уже просто пугающий. Я закрыла его от взглядов своим телом, взяв с двух сторон за талию, чтобы удержаться. Краска так бросилась в лицо, что голова закружилась.
Я обернулась на барменшу, все еще закрывая Бернардо от зала:
– Хватит с тебя?
Даже голос у меня перехватило от смущения.
– Поцелуй его, – велела она.
Я оглянулась на нее:
– Пусть он наденет штаны, тогда поцелую.
Она покачала головой:
– Я не про поцелуй в губы говорю.
Если я бы покраснела сильнее, у меня бы голова лопнула. Я обернулась, чтобы не видеть Бернардо.
– Мы такого не делаем.
– Вы сделаете все, что мы скажем, – ответила она.
Не знаю, что бы я на это сказала, но тут прозвучал голос:
– Хватит этих игр, Полина. Отдай им оружие и отпусти их.
Мы все повернулись. Из дальней темной комнаты вышел еще один карлик, то есть низкорослый человек. Он был, может быть, на голову выше Полины, барменши, и скорее испанской внешности и моложе. Волосы у него были сочного черного цвета, кожа загорелая и без морщин. На вид ему было чуть больше двадцати лет, но аура силы, исходящая от него как волна удушающего аромата, говорила, что он гораздо старше.
– Я Никандро Бако, для друзей – Ники.
Толпа раздалась перед ним, как раздвинутый занавес. Он протянул мне руку, и я взяла ее, но рукопожатия не получилось. Он поднес мою руку к губам и поцеловал. Но при этом не сводил глаз с моего лица, и что-то в этих глазах, в движениях его губ наводило на мысль о куда более интимных местах для прикосновения мужских губ. Я отняла руку настолько быстро, насколько позволила вежливость.
– Благодарю вас, мистер Бако, что согласились со мной повидаться.
Это прозвучало так официально, будто и не стоял позади меня Бернардо
– Оденьтесь, – бросил Бако, едва глянув на Бернардо. Я услышала, как Бернардо натягивает штаны и возится, стараясь привести себя в порядок. Честно говоря, я удивилась, как в этих джинсах столько помещается.
– Что привело вас сюда, миз Блейк?
– Я действительно хотела поговорить с другим некромантом.
– Звучит так, будто вы передумали, – сказал он, не сводя с меня взгляда. Когда моя рука поднялась поправить волосы, он проследил за ней глазами.
– На этот спектакль ушло почти все мое время. У меня встреча с полицией, которую никак нельзя пропустить.
Я специально упомянула о полиции. Было у меня предчувствие, будто Бако досконально знает, что вообще происходит. Нас никто не тронул, только сконфузили – ладно, сконфузили меня. Бако пришел в самый последний момент. Ага, совершенно случайно.
– Вы про тех двух полисменов, что ждут вас снаружи?
Я слегка изменилась в лице – но этого было достаточно.
– Вполне понятно, что мы обеспечили себе резерв.
– Вы хотите сказать, что боитесь нас?
При этих словах по комнате пронесся низкий гул, будто все одновременно вздохнули.
– Дурой я была бы, если бы не боялась.
Он склонил голову набок почти птичьим движением:
– Значит, ты не дура, Анита?
– Стараюсь не быть.
Он махнул рукой в сторону женщины за стойкой:
– Полине ты не понравилась. Знаешь почему?
Пришел мой черед мотать головой:
– Не-а.
– Она моя жена.
Наверное, у меня по-прежнему был недоуменный вид.
– Извини, не поняла.
– Она знает, что у меня слабость к женщинам, обладающим силой.
Я нахмурилась:
– Тут ей волноваться не о чем. Я вроде как занята.
Он улыбнулся:
– Анита, давай перестанем врать. Вы с ним не любовники.
Он снова взял мою руку и поднял на меня свои черные глаза. Тут я поняла, что он считает себя неотразимым ухажером. И что у его жены есть причины тревожиться – не из-за меня, а из-за женщин вообще. Это было ясно по его глазам, по тому, как он гладил мне руку.
Я высвободилась, отступила к Бернардо и протянула ему руку, он ее взял. У нас у обоих руки были липкие от стойки, но я в него вцепилась.
Бако был меня на полкорпуса ниже, но он меня раздражал. Виной тому была и сила его магии, которая висела в комнате тяжелым занавесом, и то, что он мог заставить меня нервничать, как и любой мужчина. Не нравилась мне его наглость, когда мы безоружны. Я глянула на Полину, и на ее суровом лице было написано сильное недовольство. Это что, игра, в которую он с ней играет? Мучает ее? Кто знает. Но мне хотелось отсюда убраться.