Обвинение предъявлено
Шрифт:
Мулерман относится к числу тех, кто всю жизнь знал только одно — деньги. Трудно найти что-то светлое в его биографии. Правда, когда-то он учился, окончил четыре курса института. Но бросил учебу, стал искать легкую жизнь. Был осужден за крупное хищение государственных ценностей к десяти годам лишения свободы. Освобожден условно досрочно. Государство предоставляет ему возможность исправиться и встать на правильный путь. А он снова возвращается на тот же путь спекуляции и наживы.
При обысках у него изъято следственными органами тридцать тысяч рублей наличных денег, 23 килограмма
— Зачем вам столько денег? — спросил его следователь на одном из последних допросов.
— Видите ли, гражданин следователь, я давал себе торжественную клятву: будет сто тысяч, я остановлюсь и выйду из игры. Можете спросить Торчинского, я ему об этом говорил. Я получил эти сто тысяч, но я остановиться уже не смог. Вы знаете, как ловят обезьян в Африке для зверинцев? В узкую трубу кладут банан. Обезьяна просовывает туда лапу и хватает плод. Разжать пальцы она уже не может — жаль добычу. К ней подходят люди и берут ее. Вот так и я.
— Ну вот, видите, вы сами пришли к тому, как низко вы деградировали, Мулерман. Вы снова вернулись в первобытное состояние.
— Очевидно, вы правы.
Правосудие свершилось. Все участники хищений осуждены. Мулерман приговором Верховного суда РСФСР осужден к высшей мере наказания с конфискацией всего имущества.
САГИР ИСАНОВ И ЕГО ОКРУЖЕНИЕ
Расследование уголовного дела по обвинению группы работников Чуйский райзаготконторы Джамбулской области подходило к концу. Проведены последние допросы, предъявлены обвинения, выполнены все необходимые процессуальные действия. Старший следователь прокуратуры Алексей Окулов работает над обвинительным заключением.
Как и в любом подобном деле, здесь были и бессонные ночи, разочарования и находки. Теперь это позади. Скоро преступная группа Джуманова, Шиховой и других предстанет перед судом за хищение социалистической собственности. Казалось, на этом следствию можно поставить точку.
Но из этого дела выделено в особое производство еще одно. Дело по обвинению некоего Сагира Исанова, который вначале проходил как свидетель. Значит, работу нельзя считать законченной.
...Сагир Исанов считался большим специалистом по кожевенному сырью, пушнине и шерсти.
Начав работу еще в сороковых годах сырьевщиком по кожам в Джамбулской конторе райзаготсырья, этот курчавый, с шоколадным загаром коренастый парень быстро продвигался по служебной лестнице. 1954 год. Исанов уже не только сырьевщик, но и пушник, шерстовед Чуйской заготконторы. 1966 год. Директор заготсбытбазы Джамбулского облпотребсоюза.
— Почему бы и нет, — говорили те, кто хорошо знал Сагира, — он ведь не только специалист, но и хороший организатор.
— Как ни говорите, — вторили им другие сведущие люди, — заготовка шерсти — дело сложное, не каждому
— Здесь нужна ювелирная точность, — часто любил говорить и сам Исанов.
И в самом деле, существует столько видов, сортов, классов шерсти — весенней стрижки, осенней, тонкая, полутонкая, фетр, грубая — неискушенному человеку в этом ни за что не разобраться.
Приступая к новому делу, следователь почти всякий раз запасался справочной литературой.
Когда следователь Окулов пригласил Исанова в прокуратуру, тот вел себя очень спокойно.
— Скажите, — спросил следователь, — бывают ли у вас недостачи?
— Никогда. Посмотрите все акты инвентаризации, и вы в этом без труда убедитесь.
— Проводились ли за время вашей работы ревизии?
— И не однажды. Как ревизорами райпотребсоюза, так и областными.
Заместитель председателя облпотребсоюза Усман Кизбеков в характеристике на Исанова, представленной следствию, указал, что на должность директора заготсбытбазы он был переведен «за особые способности в организации заготовок шерсти».
Но тогда чем объяснить тот факт, что в прокуратуру и органы милиции поступило много писем о злоупотреблениях, о присвоениях крупных кооперативных средств при закупке шерсти? Да и в деле Джуманова и других, хотя и косвенно, можно было проследить причастность Исанова к некоторым махинациям. Вопрос требовал тщательной проверки.
Спокойствие и уверенность, с которой вел себя на допросах Исанов, объяснялись во многом, видимо, и тем, что при обыске на его квартире, произведенном работниками милиции, каких-либо ценностей, денег или документов, говорящих о его причастности к хищениям, не было обнаружено.
Однако вскоре после обыска в кабинете прокурора города Джамбула раздался телефонный звонок. Звонила какая-то женщина.
— Милиция провела обыск на квартире Исанова? Я о нем слыхала, но это, я вам скажу, не обыск. Не там искали.
— Кто это говорит? — спросил прокурор Укимханов.
— Разве в этом дело? — несколько обиженным тоном заявила незнакомка. — Если вы действительно хотите найти то, что ищете, я прошу вас поторопиться, пока не поздно. Могут все перепрятать. Я знаю...
После этого разговора прокурор города Укимханов решил провести вторично обыск в доме Исанова — на этот раз силами работников городской прокуратуры. Укимханов вел этот обыск вместе со следователями Виктором Березовым и Сергеем Малютовым, помощником прокурора Андреем Шаровым и прокурором-криминалистом области Батмиром Баевым.
Обычный дом, каких в Джамбуле много. Осмотр надворных построек и самого дома ничего не дал. Ничего не обнаружено в сенях, в кухне. Оставались комнаты, чердак и подвалы.
На чердаке щупами стали проверять засыпку и у стены обнаружили асбестовую трубу. Вскрыли забитое мусором отверстие и вытащили оттуда... сто пять тысяч шестьсот сорок рублей связанными в аккуратные пачки.
— Деньги не мои... не мои, — лепетал побледневший Исанов, — мне дал их на хранение друг, хороший друг...