Обвинение предъявлено
Шрифт:
Расследование на этот раз поручили старшему следователю областного управления МВД майору Куренному Александру Михайловичу. И ревизия финансово-хозяйственной деятельности райпотребсоюза была возложена на весьма квалифицированных специалистов из областного центра. В нее вошли бухгалтер-ревизор из КРУ, инженер-экономист со строительным уклоном, техник-строитель, ревизор облпотребсоюза.
Перед комиссией была поставлена огромной трудоемкости задача: поднять все отчетные документы по строительству двенадцати объектов, которым руководил Давидович, и сличить данные этих
Одно сухое перечисление названий таких документов может у читателя составить некоторое представление о том, что пришлось «перелопатить» ревизорской бригаде: акты приемки работы, трудовые соглашения, наряды, счета-фактуры, расходные накладные, приходные накладные, результаты замеров, реестры, инвентаризационные ведомости, ведомости на выдачу зарплаты, железнодорожные квитанции, счетно-платежные требования и т. д., и т. д.
Следователь Куренной между тем начал допросы. При первой встрече с авторами письма Александр Михайлович очень осторожно дал понять им, что первое следствие, очевидно, проведено было недостаточно полно, попросил назвать людей, которые могли бы засвидетельствовать тот или иной факт как очевидцы.
Александра Михайловича интересовало, во-первых, то, в каких отношениях был Давидович со своим начальником Мирошиным, с главным бухгалтером потребсоюза Карповой. В письме говорилось о подарках, о совместных гулянках. Такие теплые «производственные» отношения говорят о попустительстве, бесконтрольности, что, как правило, способствует в конечном счете преступлению.
На допросе рабочий-строитель Мельников.
— Скажите, — спрашивает следователь, — вы были на праздновании юбилея Мирошина?
— Да, меня приглашали в клуб.
— Кто и какие подарки вручал Мирошину?
— Давидович подарил ему пальто джерси, костюм и туфли.
— Он подарил все это лично от себя или от коллектива?
— От себя. Он купил все вещи в нашем магазине. Пальто джерси всего-то привезли пять штук. Давидович получил его по записке.
Заведующий складом-магазином Бочкаренко назвал четверых покупателей и никак не мог вспомнить пятого.
— Какой-то колхозник, приезжий...
— Назовите колхоз, мы проверим.
— Не помню. Кажется, колхоз «Рассвет»... Да, да, он был из «Рассвета».
На следующий день из колхоза «Рассвет» сообщили, что в марте в Озерках никто пальто не покупал. Снова у следователя продавец Бочкаренко.
— Вы не вспомнили фамилию пятого покупателя?
— Нет.
— Хотите, я вам напомню? Вы продали это пальто по записке от Мирошина. Так? Кому?
— Да... Давидовичу.
Мирошин на очной ставке с Бочкаренко признал:
— Да, Давидович купил по моей записке пальто, костюм и туфли и подарил мне во время юбилея.
Давидович — широкоплечий плотный человек с редкими рыжеватыми волосами, узким лбом. Губы — тонкие, волевые, глаза маленькие, смотрят твердо, прямо. Вид независимый.
— Нет, что вы, какие подарки, какое пальто?! Ничего не дарил.
Он отказывался даже на очной ставке с Мирошиным.
Между тем
«Гр. Давидович М. Б. купил через комиссионный магазин у гр. Михайлова Ю. И. автомобиль «Москвич» за 1800 рублей».
Поступили первые сообщения из бригады ревизоров. Выяснилось, что прораб Давидович, пользуясь безграничным доверием со стороны главного бухгалтера Карповой и кассира Зуевой, брал платежные ведомости, получал деньги и шел на объект выплачивать строителям зарплату. Рабочий Демин по ведомости только за март должен был получить триста пятьдесят рублей. Получил сто семьдесят. Макаров недополучил сто тридцать рублей, Изюмов — сто шестьдесят. Плотника по фамилии Кобзев и жестянщика Струкова найти нигде не удалось: они существовали только в платежной ведомости.
Следователь назначил почерковедческую экспертизу, и она установила, что многие подписи в ведомостях учинены либо самим Давидовичем, либо какими-то третьими лицами.
Давидович пытался каждому такому факту дать объяснение:
— Работают люди временные, пришлые. Человек отстал от поезда или потерял деньги — идет на стройку. Студент приехал на каникулы, решил подработать — идет к нам. Мы принимаем всех — на день, на два, на неделю. Иной раз фамилию не успеешь спросить.
— Да, но вы недовыплатили семь тысяч четыреста сорок девять рублей рабочим, которые и сейчас работают у вас. Вот, пожалуйста, их показания: Демин — пятьсот двадцать шесть рублей, Макаров — пятьсот шестьдесят, Гудин — тысяча двадцать три...
— Они просто забыли.
Нет, люди ничего не забыли. Они приходили к следователю без вызова, посылали письма и сообщали все новые и новые факты из деятельности прораба Давидовича и его окружения.
Четыре года назад, когда Давидович только еще начинал работать, он сразу же стал искать дружбы с Мирошиным, с заведующими складами-магазинами Бочкаренко и Пряхиным. Случай показать всем этим людям свое расположение представился Давидовичу скоро: у него родилась дочь. На день рождения все упомянутые граждане были приглашены с женами. Причем было заявлено, что супруге председателя Мирошина отводится почетная роль кумы, а кумом был наречен Бочкаренко.
День рождения праздновался три дня подряд. Шампанское лилось рекой.
Не случайно Бочкаренко никак не мог вспомнить пятого своего покупателя — кума.
Но гулянки, а также пальто, костюм и другие подарки, которые щедро преподносил Давидович, — это ширма. За ней он вершил крупные дела.
Вступив в сговор с заведующими складами-магазинами Пряхиным и Бочкаренко, Давидович выписывал со складов строительные материалы, но не получал их. Составлялись бестоварные счета-фактуры, а стройматериалы списывались на объекты. В действительности же они продавались по спекулятивным ценам частным лицам и даже организациям. Так уплыли на сторону сотни тонн цемента, краски, олифы, гвоздей, тысячи листов шифера, сотни кубометров пиломатериалов. Всего таким путем преступники положили себе в карман более восемнадцати тысяч рублей.