Объяснение без слов
Шрифт:
Мне делается до того стыдно, что становится трудно дышать. Опять пытаюсь уверить себя в том, что я ни в чем не виновата, однако все доводы кажутся не слишком убедительными.
— Да, но… мы ведь так не договаривались?.. Я и подумать не могла… — Качаю головой и растерянно хихикаю. — Ты меняешь свои планы, только если случается что-нибудь из ряда вон…
Уил бледнеет. Его лицо напрягается, будто ему нанесли серьезное оскорбление.
— По-твоему, наша сегодняшняя ссора — не причина для того, чтобы поменять планы? —
Молчу. Я уже совсем не понимаю, в каком направлении движется наша беседа, и не могу даже предположить, что последует дальше.
— Я места себе не находил, не знаю, как дотянул до конца рабочего дня! — неожиданно вскрикивает Уил. — По дороге домой чуть не угодил в аварию — несся на всех парусах и размышлял только о тебе! А ты!..
Господи! Что за день! На концерте Гордона мне в какую-то минуту подумалось, что сегодняшние злоключения остались в прошлом. Оказывается, самое страшное только-только набирает обороты.
— Я был уверен, что ты ждешь меня, что тоже тяжело переживаешь нашу размолвку! — с мольбой и упреком говорит Уил.
Я могла бы перебить его и попытаться объяснить, что и я не находила себе места. Но поверит ли он?..
— Дома тебя не оказалось, и мне в голову полезли чудовищные мысли, — продолжает Уил. — Я подумал, что ты расплакалась, поехала куда глаза глядят… — Он в отчаянии взмахивает рукой. — Ты не отвечала на звонки. Я пытался связаться с Мелиссой, но и она не брала трубку…
— Мел часто оставляет телефон дома, — объясняю я, хоть было бы умнее умолчать об этом. — Специально… это что-то вроде протеста…
— Нет, это не протест! — гремит Уил, пугая меня пуще прежнего. — Не протест! А знаешь что?
Моргаю, вдавливаясь в спинку стула.
— Безответственность! — кричит он, краснея и ударяя кулаком по рабочему столу. — Ей просто на все наплевать, она живет в свое удовольствие! Воображает себя творческой личностью, которой позволительно все!
— Она и есть творческая личность, — несмело возражаю я, презирая себя за гадкую робость.
— Распущенность и наплевательское отношение ко всем и вся не красят даже художников! — расходится Уил. — Никакой это не протест! — повторяет он. — Твоя Мелисса закоренелая эгоистка, вот в чем дело! А ты — ее лучшая подруга! — Он в приступе гнева указывает на меня пальцем. — И уподобляешься ей. Концерты, вино! В такой ужасный день! Про телефон забыла, не соизволила взглянуть на него даже по дороге домой! За руль села в нетрезвом виде! Интересно, что Ты выкинешь завтра?
Садясь в машину, я совершенно не чувствовала хмеля, к тому же ехать пришлось всего-то минут пятнадцать. Словом, обвинения Уила напрасны, но он на таком взводе, что лучше ему не перечить.
— Не зря говорят: с кем поведешься, от того и наберешься! — гремит он, пронзая воздух обвинительно смотрящим на меня указательным пальцем.
Я совершенно
5
Уилфред садится и обхватывает голову руками. На миг представляю себе, что сейчас он успокоится и станет, как всегда, рассудительным и великодушным, и делается легче. Но надежда тотчас гаснет, как только он вновь заговаривает:
— А по большому счету Мелисса здесь ни при чем. — Его голос звучит ужасающе сухо. — Ни при чем и все остальное. — Он опускает руки и смотрит на меня уставшим пугающе чужим взглядом.
Не понимаю, к чему он клонит, и растерянно качаю головой.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что и про ребенка ты вдруг заговорила, и вырядилась в это платье, и помчалась на какой-то там концерт по единственной причине…
Замираю, отчаянно надеясь, что он верно определил, в чем суть моей тревоги, но предчувствую, что для этого ему не хватило ни многочисленных талантов, ни блестящего ума.
Уил вздыхает, встает, глубоко засовывает руки в карманы и, немного сутулясь, возвращается к рабочему столу, где стоит бутылка с виски.
— Я размышлял об этом полдня. — Он взмахивает рукой. — А если точнее… несколько месяцев.
От изумления приоткрываю рот и ничего не говорю. Уил смотрит на меня убитым взглядом.
— Я надоел тебе. Я не то, о чем ты мечтала.
— Что? — вырывается у меня.
Он приподнимает руку и грозно хмурится.
— Не спорь. Я давно пришел к этому выводу, и все это время лишь пытался доказать его или опровергнуть. Доказательств, к сожалению, оказалось гораздо больше.
Качаю головой, совсем теряясь.
— Ты замкнулась в себе, совершенно перестала интересоваться моими делами, при каждом удобном случае сбегаешь к Мелиссе, а дома ходишь все чаще хмурая и недовольная, — выпаливает Уил.
У меня падает сердце. Сейчас взять бы и заявить: это лишь потому, что мы до сих пор не женаты! Потому что я не знаю, чего ждать от будущего! Но, как только я представляю, что унижусь до подобного, у меня все переворачивается внутри. Навязываться ему в жены? Ну уж нет. Если он сам не понимает, чего мне нужно, значит, наверное, лучше теперь же покончить с этой историей…
У меня в груди что-то начинает дрожать, и кажется, сейчас эта дрожь распространится повсюду и от нее будет не спастись. Берусь за край стола и крепко сжимаю его. Уил этого не замечает.