Объятия дьявола (Том 2)

Коултер Кэтрин

– Капитан улаживает небольшое недоразумение, - вежливо объяснил помощник.

– Какое именно? Он ничего мне не говорил. Что произошло, синьор Доннетти?

– Ничего особенного, мадонна, - равнодушно пожал плечами помощник. Последние дни выдались особенно тяжелыми для хозяина с хозяйкой, и теперь Франческо жалел, что не вовремя распустил язык. Но от Касси невозможно было так легко отделаться.

– Повторяю, синьор Доннетти, в чем причина недоразумения?

Он нахмурился и склонился над штурвалом.

– Это

один из матросов.., новенький, нанятый перед самым отплытием из Генуи. Достаточно опытный, и все шло неплохо до прошлой ночи. Парень вел себя тихо и даже сторонился остальных членов команды. Но, к сожалению, добрался до джина. Он мгновенно озверел и набросился с ножом, на кого бы вы подумали? Артуро! Стал кричать, что Артуро скармливает команде помои, годные лишь для свиней.
– Доннетти философски покачал головой.
– Я, конечно, обезоружил его, но нужно было сообщить капитану.

– И что велел капитан?

– Двадцать плетей. Лично я швырнул бы негодяя за борт.

Касси невольно повернулась к грот-мачте.

– В кубрике, мадам, - подсказал Франческо, проследив за ее взглядом. Капитан не хотел, чтобы вы увидели порку.

Касси охнула, вспомнив о синяках, которые оставил у нее на спине ремень Энтони.

– Как зовут этого человека, синьор Доннетти?

– Луиджи. Я бы ни за что не нанял его, если бы не рекомендации знакомого капитана торгового судна. Он неплохо справляется с работой и обычно никого не трогает.

Когда Касси за обедом стала расспрашивать мужа о случившемся, тот, как и синьор Доннетти, просто пожал плечами.

– Ничего из ряда вон выходящего. Этому парню вредно спиртное, я полагаю. Он скоро оправится.

– Ты сам порол его?

– Да.

Вспомнив что-то, Энтони нахмурился.

– Странный он какой-то. Хныкал, как трус, но отказался снимать рубашку. Я оставил его с кровавыми лохмотьями на спине.

– Но откуда Луиджи достал джин?

– Как ни странно, у Артуро Тот прятал бутылку в кубрике, и негодяй обнаружил его тайник.

– Интересно, - усмехнулась Касси, - подливал ли Артуро это мерзкое зелье в йоркширский пудинг?

– Я бы не возражал, если бы это заставило тебя побольше есть.

Он оценивающе оглядел ее груди, выпиравшие над кружевной отделкой лифа.

– По-моему, ты немного поправилась, любовь моя. Касси опустила глаза. Последнее время ее платья стали несколько тесны.

Граф допил вино и отодвинул стул. Скрестив руки на груди, он небрежно вытянул длинные ноги.

– Я только сейчас вспомнил, дорогая, что ты не держишь слова - Слова, милорд?

Подняв глаза, Касси увидела у него на лице широкую насмешливую улыбку.

– Прежде чем начать, однако, я должен осмотреть твое плечо.

– Я плесну вином в твою самодовольную физиономию, если ты не прекратишь молоть вздор.

Девушка подняла бокал, словно готовясь исполнить угрозу.

– Как в ту первую ночь,

Кассандра?
– хрипло спросил он.

Касси медленно кивнула, живо припомнив ту взбешенную перепуганную девочку, вооруженную только глупой бравадой.

– Предпочитаю вспоминать нашу вторую - совместную ночь.

– Не сомневаюсь, милорд. Может, признаетесь теперь, действительно ли ваша бесценная графиня Джиусти.., уж она-то наверняка с готовностью расставляла перед вами ноги - так восхищалась вашими блистательными талантами в постели?

– Вряд ли тебе понравится мой рассказ. Однако, Кассандра, я попрошу тебя воздерживаться от вульгарностей.

– Не понимаю, милорд, почему мужчинам можно все, а женщинам нельзя? Вечно им приходится, если можно так выразиться, балансировать на одной ножке и следить за своими выражениями, чтобы не показаться чересчур откровенными!

– Что ж, сага, следуя твоей метафоре, ты вечно скачешь на одной ножке, и я неизменно взываю к своей снисходительности, чтобы ты окончательно не потеряла равновесия.

Касси окинула мужа негодующим взглядом и гордо выпрямилась:

– Позвольте заметить, милорд, я буду говорить и делать все, что мне угодно, и не потерплю никаких нотаций.

– Но разве не я всегда позволял тебе поступать именно так?

– Позволял?! Я никому не разрешаю диктовать мне, и хватит об этом!

– Вот как? Леди изволит приказывать? Прекрасно, мадам, все будет, как вы пожелаете.

Касси так растерялась, что Энтони не сдержал хохота.

– Но как ты смеешь насмехаться надо мной?

– Опять ты прыгаешь на одной ножке, дорогая. Я смеюсь, потому что нахожу тебя и твои капризы восхитительными.

– Я не какой-нибудь домашний котенок, которого можно гладить или прогонять, по настроению, и была бы благодарна, если бы ты не считал мои чувства глупыми капризами.

– Большинство женщин, - неожиданно серьезно заметил Энтони, предпочитают, чтобы ими управляла твердая мужская рука. По своему опыту, Кассандра, ты должна знать, что зачастую жены с тошнотворной готовностью повторяют мнения мужей. Даже если муж при этом - полнейший осел.

– Да, понимаю, что ты имеешь в виду. Но...

– Так я и знал, что не обойдется без "но", - вздохнул Энтони.

– Но, - продолжала она, сознавая, что его разочарование притворно, только мужчины имеют право выбора, а женщины, лишенные такового, вынуждены себя вести, как ты описываешь.

– Почему же ты совсем другая? Касси опустила глаза:

– Потому что я.., непорядочная, невоспитанная женщина...

Энтони с деланным отчаянием воздел руки к небу:

– В таком случае кто же ты, Кассандра? Ты не считаешь себя порядочной, воспитанной женщиной, - приговор, от которого лично меня бросает в дрожь, и одновременно отказываешься признавать себя беспомощным котенком. Возможно, ты предпочла бы стать мужчиной?