Объявление войны. Убийство людей ради спасения животных и планеты
Шрифт:
Ганди стремился заручиться поддержкой людей, вовлеченных во властные структуры индийского общества. Ему требовался аспект сопричастности. Если бы он попробовал использовать для сопричастности с кем-то насилие, взаимоотношения выстроились бы непростые. Истинная любовь между людьми может быть достигнута только мирными способами. Такова была в целом позиция Ганди. Возможно, здесь Ганди не заблуждался, коль скоро люди живут рядом с друг с другом. Но в любом случае эта позиция неуместна для движения за права животных.
Освободители не заинтересованы в вовлечении животных в общество — они спасают их жизни. Животным все равно, по какой причине их никто не трогает, пока это так. Бархатная революция важна лишь тогда, когда ты хочешь купаться в любви после переворота.
Проблема заключается том, что в то время, как животным нужна свобода, их представители озабочены тем, что им приходится жить среди других людей. Грубо говоря, у людей возникает конфликт интересов, когда они помогают животным. Так происходит потому, что люди являются частью общества, которое животных угнетает. Они не хотят портить отношения с себе подобными. Но так как люди никогда не перестанут эксплуатировать животных, жить в мире и гармонии освободители и общество не могут.
Люди ни за что не перестанут есть мясо, водить машины, носить кожу, охотиться и прибегать к другим открытым и скрытым формам угнетения из-за горстки «безумцев», которые испытывают сострадание к животным. Даже Ганди признавал, что до всех не достучаться. Когда речь идет о положении животных, можно сказать, что невозможно достучаться до большинства людей в мире. Что же остается делать сознательному зоозащитнику?
Освободители настаивают на применении физической силы. Они считают, что это необходимый метод защиты животных от их угнетателей. Тот факт, что мы сами люди, не должен нас останавливать. Однако он требует переоценить наши ценности. Если вы считаете всех животных своей семьей, то боритесь за каждого из членов этой семьи, прекратив сотрудничество с обществом и участие в его жизни. Если же вы воспринимаете себя членом семьи людей, перестаньте называть себя защитниками животных. В том, чтобы не признавать конфликт интересов, куда больше дурного, чем хорошего. Это дезориентирует.
Люди, которые считают себя членами сугубо человеческой семьи, берут на вооружение тактики, которые предназначены скорее для того, чтобы жить в мире с другими людьми, чем для того, чтобы освободить животных. Вот почему большинство зоозащитных организаций так обеспокоены общественным мнением, нежели эффективностью своей работы.
Но вернемся к Ганди. Он считал, что Бог спасает от мук, исцеляет раны и даже воскрешает. Соглашаясь с Книгой Экклезиаста, Ганди предлагал в качестве способа покончить с жестокой реальностью, грубо говоря, поручить все хлопоты Богу. С этим убеждением невозможно спорить, как и с любой другой религиозной позицией. Освободители утверждают, что сила Господа не в нем самом, а в непробиваемой стене веры, которую создает Его имя.
Но мышь, которую сварят живьем в кипятке во имя науки, едва ли испытывает облегчение, ведь она не верит в Бога. Поэтому божественное вмешательство — это отговорка. Если бы мышь могла, она бы спросила вивисектора, как Бог смог допустить, чтобы такая жестокость продолжалась, зная о ней!
Ганди и люди из движения нью-эйдж, на которых повлияли восточные религии, решили говорить за мышь. По их словам, смысл страданий животных в том, чтобы обеспечить чувствительных людей возможностями для духовного роста. Эмоциональный опыт позволяет нам повышать свою сознательность и любовь к окружающим. Ганди даже верил в то, что зло жизни запланировано Богом для того, чтобы устроить нам проверку. Вот насколько глубоко проник в нас антропоцентризм. Проблемы мира существуют лишь для того, чтобы нас протестировать! Скажи мыши, что она умирает не ради науки, а ради проверки нравственной ткани человеческого общества. Чтобы считать это истиной, нужно считать планету и всех ее обитателей ресурсами для людей, своего рода препятствиями на нашем пути к просветлению.
Несмотря на все эти факты, некоторые зоозащитники продолжают настаивать на применении тактики ненасилия. В представлении
Подобные самодовольные люди, составляющие большинство в обществе, слишком ленивы. Кроме того, их жизням ничего угрожает, поэтому они не участвуют в настоящей борьбе за животных. Движение за гражданские права в Индии и в США были созданы людьми ради людей. Индусы боролись за независимость от британцев, женщины сражались за равноправие с мужчинами, черными бились за соблюдение своих конституционных прав, гомосексуалисты отстаивали свое равенство с гетеросексуалами, пенсионеры стремились удержать свое влияние в обществе. И все эти войны продолжаются. Это войны людей, которые хотят власти в рамках системы. Это корыстные начинания. И они возникают лишь тогда, когда группа людей чувствует угрозу и притеснение, достаточные, чтобы спровоцировать восстание против угнетателей.
Движение за освобождение животных совершенно иное. Когда ты сам свободен, нужны небывалая храбрость и убеждения, чтобы сражаться за свободу других. Большинство людей лишены этих качеств. Поэтому они прячут свой недостаток храбрости и преданности делу за верой в Бога или за принципами ненасилия.
Но существует и другое различие между движениями за гражданские права и движением за освобождение животных. Безусловно, ни одно движение за гражданские права не обходилось без потерь, но масштабы резни, которой подвергаются животные, бесконечно больше, чем все, что переживали люди. За идеалы свободы могут умирать тысячи людей; но миллиарды животных убивают систематически, бездумно и жестоко год за годом — это миллионы животных в день! Животных выращивают для забоя и кормят на убой. Уровень угнетения, которому подвергаются животные, куда больше, оно более распространено и длится дольше, чем любое угнетение одних групп людей другими за всю историю. Но все равно лишь немногим хватает качеств, необходимых для того, чтобы сражаться на этом пропитанном кровью поле брани.
Судя по всему, эксплуататоры животных знают этот печальный факт. Вот почему столько разговоров с угнетателями заканчиваются их словами: «Я уважаю ваше право жить согласно вашим убеждениям, но я хочу, чтобы вы учитывали при этом и мои». Подтекст таков, что это вопрос разности выборов и образов жизни людей. Представить только, как бы это звучало, если бы они говорили: «Я хочу, чтобы вы уважали мое право обращаться с вашими братьями и сестрами, как я пожелаю». Едва ли вы бы пожали такому человеку руку и разошлись с ним по-хорошему.
Но именно так и происходит всякий раз, когда случаются дебаты между угнетателями животных и зоозащитниками. Всегда нужно быть мирными и вежливыми. Ни в коем случае нельзя заставить общественность подумать, что вы — банда жаждущих насилия фанатиков. Ведь с соседями все равно придется продолжать жить дверь в дверь, даже если они эксплуататоры животных, так ведь?
Угнетатели знают, какой выбор делает большинство людей. Люди уже поступали так в прошлом, и нет ничего нового под солнцем. Большинство людей никогда не встанут на линию огня ради животных. Многие стремятся упростить себе жизнь, не думая о страданиях животных, но все равно участвуют в жестокой системе. Освободители по собственному опыту знают, насколько тяжело жить в кровожадном обществе, будучи его членом, и пытаться при этом поддерживать чувствительность к бедам животных. Конфуций, как мы уже убедились, знал, что высоконравственный человек не может жить в безнравственном обществе.