Обязуюсь любить
Шрифт:
Андрей
Волчонок тихо поскуливал. Коля сказал, что это очень молодой волк, но он не смог определить точного возраста. Я встал с кровати и подошел к клетке. Восемь утра. Волк проспал долго и должен вот-вот проснуться.
– Что, плохо тебе? Ты поправишься, я уверен, – ласково сказал я.
Ресницы волчонка задрожали. Он будто раздумывал: открывать глаза или нет. Наконец-то веки распахнулись и на меня посмотрели невероятные голубые глаза. Это был насыщенный яркий цвет, без тени жёлтого.
Щенки рождаются голубоглазыми, но к четырём месяцам их радужка
Волчонок облизнул морду, задевая намордник из ремешков кожи.
– Пить хочешь? Может, и есть? Я там с вечера кусок мяса для тебя размораживаться положил. Сейчас принесу.
Потопал на кухню, почёсывая пятерн"eй макушку. Блин, разговариваю с животным, будто тот может понять. Дожился. Если бы я обернулся и завыл, то, возможно, мы и поняли бы друг друга. По крайней мере, с обычными серыми, я спокойно общаюсь в волчьем обличии. Полярный волчонок был странный. Мало того, что чисто белый, без единого пятнышка, так ещё и голубоглазый. Даже подушечки пальцев у него белоснежные. Что же мне делать с тобой, Белоснежка? Отпустить потом в лес? Здесь тебя серые достанут. Их много, а ты один.
Я налил в железную миску воды. В другую положил мясо, которое предварительно порезал кусками. Потом пон"eс всё к клетке.
Волчонок сидел на задних лапах и смотрел совсем не напугано, но всё же настороженно.
– Я пришёл тебя накормить. Обещай, что не будешь меня кусать? – спросил зачем-то того, кто не ответит.
Я присел рядом с клеткой и, поставив миску на пол, схватился за прутья. Если покусает, ничего страшного, раны быстро затянутся.
Волчонок спокойно подошёл ко мне, потом лизнул руку. Я округлил глаза. Неужели даёт понять, что не тронет?
– Я сниму намордник тогда. Ты только не шали. Я хочу тебе только добра. Ты должен скорее поправиться, – ласково проворковал я, и руку снова обслюнявили.
Рони
Человек прин"eс воду и мясо. Вкусно запахло кровью. В животе снова заурчало. Тот, кто нашёл меня в странном в лесу, потребовал не кусаться. В волчьем обличии я разговаривать не мог. Как сказать, что согласен?
Человек тем временем сидел на корточках перед клеткой, беспечно ухватив за прутья руками. Я усмехнулся про себя. Пусть я не смогу открыть рот, но когтями раню сильно. Встал на лапы. Ничего не болело, значит, раны зажили. Человек помог, возможно, счистил ту ж"eлтую дрянь. Только вот лизать ему руки было всё равно противно. Получается, что я, вожак стаи белоснежных, продавался сейчас за еду и кому, простому человечишке из другого мира.
На моей родине нет людей в чистом виде, только оборотни. Ладно, сейчас я унизился, но это только для того, чтобы вернуться домой. Я должен отомстить за родных.
Клетка открылась. Человек заш"eл внутрь, поставил миски в углу. Потом он опустился на колени, так как стоял сгорбившись. Рука погладила меня между ушей. Эй, что за нежности, я не маленький! Хотел рыкнуть на такую наглость, но не стал.
– Ты понимаешь меня, да? Умница, – человек снова погладил
Я склонил голову на бок, сделав подобие улыбки. Дурак. Я хищник и могу напасть в любой момент. Впрочем, нужно сначала понять куда я попал, а потом уже действовать по обстоятельствам.
С меня сняли ставшую уже ненавистной штуку. Не стал раздумывать и пошёл к мискам. Сначала напился, а потом утолил голод. Чувствовалось, что мясо не свежатина. Его где-то морозили до этого. Впрочем, вкус был необычный, но великолепный.
– Это лосятина. У вас за полярным кругом небось только олени и зайцы, – усмехнулся Андрей.
Мне хотелось огрызнуться, но вместо этого я пошёл на выход. Гадить в собственном жилище не собирался. Человек тут же ухватил за ремешок, волочившейся по полу.
– Погоди, сейчас отведу погулять.
По дороге к выходу я рассматривал странные предметы, которыми был напичкан дом. Не понимаю их значения. В родном доме, сделанном из бр"eвен, было всего три комнаты. Кухня с очагом, спальня родителей и комната для волчат. На полу валялись матрасы, набитые соломой.
Глянул в открытые двери одного из помещений. Единственное, что я узнал – стол. Рядом стояло пару предметов с высокой спинкой. У нас были грубо сколоченные лавки.
– Подожди, я оденусь.
Андрей отпустил ремешок и стал напяливать на себя странные предметы, по виду – т"eплые вещи. Слабак. Не можешь зимой в одной рубахе ходить? Ах, забыл, ты же обычный человечишек. А что, если у них тут нет оборотней-волков? Ладно, не сейчас. Потом подумаю.
Ходить в туалет в волчьем обличии непривычно. Оборотни в нашем мире не находятся долго в звериной шкуре. Луна, я же долго не протяну в волчьем облике. Рано или поздно тело не выдержит и само перекинется. Например во сне.
Прошел к какому-то дереву. Двор оказался обнес"eн заборчиком из палок, сделанным скорее для красоты. Через него прекрасно видно улицу. Я увидел, что по направлению к дому идут двое одинаковых на рожу мужчин. Они отличались лишь цветом одежды. Спрятался за большое дерево. Не хватало, чтобы каждый прохожий глазел, как я ссу. Да, я стеснительный. А что такого? Оборотни не справляют нужду на виду у всех, они же не животные.
Андрей
Близнюки заявились с самого утра и, едва зайдя в калитку, нагло заявили хором:
– Привет, Андрюша. С тебя завтрак.
Братья переглянулись и захохотали. Я знал, что хором они говорили не специально. Так выходило, что порою они даже думали одинаково.
– Привет. Вам бы клоунами работать, а не детективное агентство держать, – улыбнулся я. – У меня там вчерашний борщ остался. Будем доедать.
– Капусту жрать? Жеска-ачь, – недовольно пробухтел Веня.
– Правильно, братишка, требуем нормальной еды, – поддакнул Сеня.
– Пошутил я. Макароны и говяжьи котлеты. Устроит? Только сначала раны Бельчонку обработаем, – я слегка д"eрнул за ошейник. – Чего ты там спрятался? Стесняешься, что ли?