Обычная история Гиганта, всех нас и меня
Шрифт:
Они опускают головы, отводят глаза, — делают все, чтобы не спровоцировать меня на очередной гнев.
— Вы должны научиться хорошо относиться друг к другу. Я не заставляю вас дружить, но поддерживать хорошие отношения вы обязаны. Вы же, в конце концов…
Часть шестая
Коллектив
Я вышел из кабинета, хлопнув дверями. Меня бесило сейчас все: начиная от капающей воды в кулере и заканчивая…
—
— Нет, выйди.
Он вздохнул, кивнув. Я метался по кабинету, не сразу заметив то, что пытаясь уберечь его от обид, я сам обидел его. Когда выбежал, то его уже не было. Все разносили вещи по своим местам. В моей голове вылезло воспоминание о том, что ему кабинет так и не показали.
Илья успел пропасть в этом большом здании за минуту. Если раньше мне стоило выглянуть из кабинета и осмотреть этаж, чтобы найти его, то сейчас пришлось бегать по коридорам.
Как правило, он прятался в углах, стараясь не попадаться на глаза. На него могли накричать или строго посмотреть, не взирая на то, что по занимаемой должности он был выше их. Главными его ненавистниками оставались люди из круга Олега и его жены. Молодежь относилась к Илье холодно, иногда даже снисходительно.
Спустившись на первый этаж, я увидел его среди рабочих, которые разгружали вещи сотрудников. Я поспешил на выход, подбегая к ним. Они загрузили Илью коробками. Небольшая девушка в очках кружилась вокруг него, придерживая вещи.
— Ты что тут делаешь? — коробки закачались, когда он задел их носом, пытаясь повернуться ко мне.
— Вы же сказали уйти…
— Но не свалить же в неизвестном направлении! — Я хотел ему помочь, взять несколько. Но гора из коробок была, кажется, ростом с самого Гиганта.
— Ничего, Вадим Александрович, и вам достанется. — Не успел я моргнуть, как девушка в очках нагрузила меня. — Это нужно отнести на третий этаж.
Сейчас я пожалел, что расположил исполнительный персонал так высоко.
— Ладно, пойдем. — Они пошли вперед. Я остановился, выглядывая из-за коробок и внимательно смотря на невысокое здание. Оно было белым, с синими окнами, большой вертушкой на входе. Я даже о таком и не мечтал.
Илья с девушкой замерли, смотря на меня. Они понимали мое восхищение, поэтому не стали меня отвлекать.
Это была середина июня, начало лета. Казалось, бесконечно пасмурного и дождливого. Мне было тридцать пять. Казалось, бесконечно нудных и старческих. Я похоронил себя в двадцать восемь, вместе с родителями. Но сегодня…
— Вадим Александрович, вы идете? — Ветер подхватил полы пиджака, развевая ткань. Я посмотрел
Девушка разговаривала с Гигантом. Она много смеялась, когда он как-то с нотками смущения отвечал на ее вопросы. Пока мы поднимались наверх, она не замолкала. Гиганту было с ней приятно говорить, это чувствовалось в каждом робком ответе. Мне стало приятно, что он наконец-то с кем-то завел знакомство.
Мы поставили коробки в ее кабинет, она предложила нам зефир с чаем. Гигант очень любил сладкое, но на этот раз отказался.
— Мне надо помочь отнести вещи.
Я поспешил за ним. Он никак на это не отреагировал. Меня терзал вопрос, что случилось.
— Все хорошо, я просто переживаю за вас.
— А что за меня переживать?
Мы спустились вниз.
— Олег Константинович выглядел очень угрожающе. Его жена меня теперь ненавидит.
— Ой, брось. Она и до этого тебя не любила. — Он остановился, и я врезался в его спину. Через секунду осознал, что брякнул неприятную вещь. — Ну… То есть…
— Мне не страшно, что меня ненавидят. Я боюсь за вас. Не портите с ними отношения, лучше вам вернуть его на работу. — Илья свел брови и уставился на меня так, словно отчитывал. Я почувствовал себя нашкодившим ребенком.
— С юристами у меня порядок. Кого-нибудь поставлю на его место. Честно, я держал его из-за подписей, теперь у меня есть ты.
— Вы так его легко уволили.
— Я и тебя уволю, если ты начнешь валять дурака. — В ответ на это Гигант хихикнул. Это было так ново для меня, что я аж загорелся. — Я не смешиваю работу и личные отношения с человеком. Вот поверь мне, — я тыкнул в него пальцем, — уволю несмотря на то, что я тебя…
Мой палец все еще легонько тыкал его в пуговицу на рубашке. В язык словно вкололи лидокаин. Он отказался меня слушаться, стал ватным.
— Что вы?
Элементарное «люблю» не получалось. И дело не в том, что здесь был народ, и меня это как-то смущало. Все они привыкли, что мы с Гигантом носимся везде вместе. Я его начальник, он мой второй зам. Ему положено.
— Эй, Илюх! — я прервался на крик. Это были два парня. Один из них махнул рукой, подзывая Гиганта. Он махнул им в ответ.
— Мне надо идти, простите.
Я не мог ему помешать. Меня колотило от осознания того, что я трус. Люди не могут сказать это слово, потому что боятся получить отказ. Поэтому и стараются похоронить в себе любовь. Но я-то понимаю, что мои чувства взаимны. Что тогда?