Обычное дело
Шрифт:
Мало-помалу переулок начал просыпаться. Захлопали распахиваемые ставни, где-то заплакал ребенок, кто-то в соседнем доме громко звенел посудой… Хмурые рыбаки направились в сторону порта, привычно сгибаясь под тяжестью снастей. Хромой снова прикрыл ставни и сквозь узенькую щель лениво наблюдал. Спустя часа полтора все стихло, и переулок вновь замер. Отправив мужей на промысел, хозяйки разошлись на рынок, к колодцу за водой и по иным хозяйственным надобностям. Ребятня, привычно получив свои утренние тарелки с кашей, а также порцию родительской брани и подзатыльников, отправились куда-то в город на поиски приключений… На закрытые ставни оккупированного Хромым дома никто не
Наконец показался Шугель. Старьевщик важно шествовал в свою лавку, сопровождаемый Жабой и еще каким-то молодым парнем. Хромой забеспокоился: в его планы не входил второй телохранитель. Затаившись у окна, меняла ждал, стараясь сосредоточиться на своем деле, чтобы не замечать по-прежнему царящего в комнате смрада. Старьевщик направился к лавке и принялся возиться с замком, у него запоры были куда серьезней, чем простая щеколда соседа-забулдыги. Наверняка в замке были задействованы и кое-какие охранные чары. Хромой был в этом уверен и даже не задумывался о возможности устроить засаду там. Наконец Шугель отпер дверь и прошел в лавку.
Жаба тем временем заявил своему напарнику:
— Ну, порядок. Ступай.
Хромой успокоился — второй страж нужен был только в пути от дома Шугеля до лавки. Понятно, что в своем собственном доме старьевщик принимает всевозможные меры безопасности, в лавке тоже наверняка имеется кое-что для самозащиты. Наиболее уязвим он в пути… Что ж, теперь оставалось выждать, пока младший напарник Жабы удалится на достаточное расстояние, и переходить к следующему пункту плана. На всякий случай меняла еще раз проверил своих пленников — те смирнехонько сопели в унисон, оглушенные чарами, да и алкоголем, пожалуй, тоже. С этой стороны проблем не предвиделось. Хромой снова подкрался к окну и, приоткрыв створки ставень чуть шире, пригляделся. Жабы видно не было, но меняла не сомневался, что бандит торчит на своем обычном наблюдательном посту — в нише. Хромой извлек из мешочка на поясе трубочку, сплющенную с одной стороны, прижался к стене рядом с окном и постарался припомнить голос хозяина дома, окликнувшего его ночью, прежде чем пасть жертвой чар. Старательно подражая пьяному сипению, он тихонько позвал:
— Жаба-а-а… Жаба-а-а… Какая же ты все-таки сволочь, Жаба…
Из ниши, располагавшейся слева от окна, послышался шорох. Хромой приготовил трубочку с сонными чарами и снова тихонько позвал:
— Жаба-а-а… А ты сволочь, Жаба…
Шорох повторился.
— Жаба-а-а… Все знают, что ты сволочь, Жаба… — старательно имитируя тупую настойчивость пьяного дурня, протянул меняла. И тут же поднес трубочку к губам.
Ставня рванулась наружу, в окне возникла голова Жабы. Хромой резко выдохнул ему в лицо струю сонной магии. Глаза бандита закатились, лицо в проеме окна медленно пошло вниз… Хромой, бросив амулет, быстро подхватил Жабу за плечи и, поднатужась, втащил в окно. Затем захлопнул ставни и присел, шаря по полу в поисках своей трубочки. Найдя ее, меняла медленно поднялся и оглядел комнату. Все было в порядке: в углу мирно сопели хозяева, под окном скорчился спящий Жаба… Хромой отволок его к обитателям дома — так, чтобы магия нанизанных на тесьму амулетиков распространялась и на бандита. Затем он подошел к окну и снова оглядел улицу — ни души. Хромой сдернул с гвоздей ветхую занавеску, накрыл ею спящих («простудятся еще») и тихонько вышел из дома. Аккуратно затворил дверь, пересек улицу и без стука вошел в лавку Шугеля. Маленький старьевщик не успел и головы поднять, когда Хромой уже захлопнул дверь изнутри
— Здорово, Старая Грязь!
Когда засов со стуком вошел в паз, старьевщик поднял голову и изумленно уставился на «постоянного клиента»:
— Ты чего, Хромой?
— Нам предстоит серьезный разговор, Шугель. Приготовься.
— К чему приготовься?
— К тому, что не нужно делать резких движений. И руки держи на столе — так, чтобы я их видел.
— В чем дело-то, Хромой? — теперь в голосе маленького старьевщика слышалось волнение.
— Я задам тебе несколько вопросов, на которые ты мне ответишь. По поводу Семи Башен.
— Ладно, — легко согласился Шугель и вдруг резко махнул правой рукой.
Из его рукава в воздух взвилось облачко радужно светящейся пыли. Хромой, защищаясь, выбросил вперед ладонь, выхватывая другой рукой меч. Пыль окутала менялу, окружила словно вязким коконом, сковывая движения. Круговое движение меча, и воздух очистился, вновь стал прозрачным. Но место за столом перед Хромым пустовало, Шугель выкатился из-за стола и вприпрыжку понесся к двери. Всего-то несколько шагов — он успел преодолеть их прежде, чем Хромой вскочил и бросился вдогонку. Странно дергаясь всем телом, словно чувствуя в опасной близости острие клинка, старьевщик дернул засов и наполовину распахнул дверь:
— Жаб… — крик замер на половине.
Шугель одновременно понял, что его телохранителя нет на обычном месте и ощутил холод лезвия на своей шее.
— Спокойно, Шугель, — объявил Хромой, — спокойно. Закрой дверь, запри и вернись за свой стол. Поговорим… Стоп. Медленно сбрось плащ. Сними эти цацки с шеи. Закатай рукава…
— Но…
— Шугель, лучше не рискуй. Теперь сними пояс.
— Хромой, с меня штаны упадут, — плаксивым тоном заявил старьевщик. — Зачем тебе мой пояс-то?..
— Лично я на поясе и за поясом храню всякие интересные штучки, — спокойно пояснил меняла. — Почему бы тебе не поступать также? Это же удобно… Отлично, а теперь — к столу! Нет, не на свое место, а вон туда.
— Хромой, ты же говорил, что мы приятели…
— Правильно, поэтому я тебя прошу — заметь, прошу! — рассказать мне все. По-приятельски.
— Но я же тебе все сказал! Хотя это не твое дело!
— Извини, Старая Грязь, но все, что касается Семи Башен, — мое дело. К тому же другой твой приятель — Жаба — решил, что имеет право гонять меня от двери этой лавки. Я обиделся.
— Жаба мне не приятель. Он же здесь по делу, — немного успокоенный рассудительным тоном менялы, объяснил Шугель. — А кстати, где он? Что ты с ним сделал?
— Ты слышал такое название: «дыхание Гергуля Старого»?
— Что? У тебя есть «Гергуль Старый»?! — выдохнул старьевщик. — Меняюсь на что хочешь! Хромой, я тебе дам «уши Эллиента», вот эту «пыльцу гунгиллиной розы» и… «глаз Дурда»!
— «Глаз» у меня есть… Шугель, не заговаривай мне зубы, а лучше сразу расскажи, что с этим делом.
— А что? Я тебе уже все сказал, я показываю за плату мой план Семи Башен. Вот и все!
— Не все. Вчерашний северянин глуп и нищ. Он не мог заплатить много. Если твои клиенты таковы…
— Один богаче, другой беднее, — пожал плечами старьевщик. — Я никому не отказываю.
— Я знаю. Но Раш? При чем здесь он? Он бы не польстился на такие гроши, как твоя вчерашняя выручка. Однако он приставил к тебе доверенного человека. Утром тебя сопровождал еще один.
— Ну… — Шугель замялся.
— Лучше говори сразу. Я не шучу. Послушай, Старая Грязь, я уже вломился сегодня в чужой дом, я напал на Жабу… Как видишь, я довольно крепко увяз в этом деле — значит, все равно не отступлю. Ну так?..