Обыкновенная история в необыкновенной стране

Сомов Евгенией

После лагерных бараков и сибирских изб мягкий вагон «Красной стрелы» показался мне волшебным сказочным дворцом. В моем купе обитые плюшем стены, зеркала, ковры:

все это стало давить на меня. Я сел и задумался: «Там за колючей проволокой изнемогают на тяжелых работах миллионы людей, а здесь, используя этот труд, в роскоши живет советская элита». И в эту минуту я почувствовал, что буду продолжать бороться против них, чего бы мне это ни стоило.

В купе постучали, и в дверях появился проводник, одетый в элегантную униформу.

— Чай желаете или кофе? Есть бутерброды с паюсной икрой, севрюгой, московской колбасой.

— Да несите все что есть, — ответил я в рассеянности.

И когда он уже повернулся выходить, шальная мысль ударила мне в голову:

— А шампанское у вас есть?

— Найду… — Он скрылся за дверью.

Гейша в отличие от меня сразу же освоилась

с новой обстановкой, она развалилась в центре на ковре и задремала.

Вскоре бутылка «Советского шампанского» оказалась у меня в руках. Опыта открывать такие вещи у меня не было. Я долго возился с бутылкой, пока, наконец, фонтан пены не ударил мне прямо в лицо, брызги долетели до Гейши, так что она попятилась к дверям.

— За свободу! — поднял я бокал. — За нашу свободу! — сказал я Гейше и выпил его до дна.

Гейша этого явно не поняла, она смотрела на аппетитные бутерброды. От икры она отказалась, а вот московская колбаса пошла хорошо. В эту минуту поезд мягко затормозил, и в коридоре послышалось: «Бологое!». Единственная остановка поезда на всем его пути до Питера.

В моей охмелевшей голове мысли мешались: «А все-таки интересна жизнь в этой стране! Видимо, еще и потому, что она непредсказуема. Ведь страна-то необыкновенная!»