Обыкновенная трагедия
Шрифт:
Энергия множества людей, отчаянно пытающихся заработать, создавала тут атмосферу нервозной суматохи. На базаре все куда-то торопились, ругались, пихались и пропихивались. Лица людей были серы, напряжены и суровы. То и дело вспыхивали огоньки ссор. Некоторые из них быстро затухали, а некоторые разгорались до неприлично скандальных и крикливых баталий. И даже небо было неблагосклонно к этой земле. Воздух тут почти всегда был грязен, насквозь пропитанный вонью выхлопных газов, и дуновения ветра, бывало, не доносилось чтобы развеять ядовитый туман.
Зарабатывать на жизнь торговлей на базаре было делом стойких. Летом между рядами из грузовых контейнеров, кое-где прикрытых
Мария прошла через одни из ворот и тут же утонула в водовороте людей, потащившем ее вглубь базара. Она никогда не бывала в таком людном и шумном месте, и ее голова закружилась от шума и суеты вокруг, лишив ориентации. Ногу девушки дважды переехали громыхающими железными тележками проносившиеся мимо носильщики. С горловым рыком они кричали «Дорогу!», но она не успевала вовремя отскочить. И теперь одна туфля была измазаны грязью, а нога болела от ушиба. Также она то и дело сталкивалась с раздраженными спешащими покупателями и с торговцами мелким товаром и их переносными лотками. Аромат дымных мангалов с гирляндами жареного мяса и дух свежих лепешек, приправленных луком, из глиняных печей, сводили спазмами голодный живот. Ее одежду то и дело тянули немытые руки экзотического вида женщин с грудными детьми на руках, калеки и нищие самого разного вида, жалобно просящие подаяния. А из замусоренных, воняющих мочой тесных закутков между рядами на нее исподлобья смотрели опасного вида мужчины, пряча взгляд и огоньки сигарет в ладонях – базарные карманники и аферисты, высматривающие очередную жертву.
Вконец растерявшись и потерявшись, Мария уже отчаялась найти нужное место самостоятельно и достала телефон для того, чтобы просить помощи тети. Но внезапно, когда она вышла на открытое место, заведение родственницы предстало перед ней всей неказистостью своего фасада, к радости и облегчению девушки.
Столовая находилось возле самых старых рядов базара у широкого прохода между рынками. Небольшое строение представляло собой переоборудованный грузовой контейнер, обшитый листами покрашенных в зеленое деревянных досок. В нем было вырезано два узких окна и вставлена пластиковая дверь. Громоздкая вывеска с претенциозным и несуразным названием украшала строение. Мария вошла в душное помещение столовой и увидела женщину, сидящей к ней спиной за одним из столов, с ворохом бумаг и калькулятором, в которой узнала родственницу. Ее тетя была коренастой высокой женщиной средних лет. На ней был запачканный пятнами жира некогда белый передник, а седеющую голову стискивал красный платок. Когда открылась входная дверь и Мария вошла в помещение, женщина рывком повернулась к девушке.
4. Тетя
– Здравствуйте, тетя, – улыбнулась родственнице Мария.
– Ааа, это ты! Что-то долго едешь! Все утро тебя жду. Шлялась по городу что ли? – женщина подозрительно прищурилась на девушку через оправу толстых, подвязанных ниткой у сломанной дужки очков.
– Нет, тетя, – Мария вспыхнула от смущения, – сразу с автобуса сюда, долго ехали…
– Смотри! Будешь шастать, обратно матери
Девушка села за шаткий стол напротив родственницы. Она чувствовала себя неуютно под бесцеремонным пронзающим взглядом тети, внимательно изучающим каждый сантиметр ее наружности. Румянец залил ее щеки, выдавая неловкую стыдливость.
– Мама хорошо, болеет иногда, но держится. Братишка в пятый класс пошел, совсем взрослый стал… Вы сами как? – вежливо спросила девушка, опустив голову, и боясь взглянуть в лицо женщине.
– Шевелюсь понемногу. Спасибо, что спросила, племянница… – выдавила из себя женщина, сделав особое саркастическое ударение на слово «племянница», – Значит вам деньги нужны… – больше с утверждением, чем с вопросом продолжила она, – ну так заработаешь, если дурой не будешь. Вот тут работать и будешь, – она широким жестом обвела помещение мозолистой ладонью.
В заведении было пять деревянных столов покрытых густым слоем грязи и застывшего жира. На каждом лежало по листку меню, запаянному в прозрачный пластик. В глубине помещения виднелось квадратное отверстие на кухню, откуда доносилось шипение готовящейся еды. Над потолком висел облепленный мухами вентилятор, разгоняющий по сторонам запах жареного лука. За двумя столами, низко уткнувшись в глубокие тарелки, сидели несколько мужчин – посетителей. Они сосредоточенно поглощали красноватый бульон с лапшой большими алюминиевыми ложками, наспех вытирая потеющие лица, и не обращали внимания ни на что вокруг.
Женщина продолжала внимательно изучать девушку, сложив шершавые ладони в замок и покручивая кругами большие пальцы, потом разомкнула руки и хлопнула ладонями об стол, решив про себя некий вопрос.
– Ладно. Пусть будет так. Посмотрим, что выйдет. Некогда мне сейчас с тобой сплетни гонять. Ничего в работе сложного нет. Мать твоя говорила, что ты в столовой работала, так что должна справиться, – женщина встала, по-старчески опершись на колени, и властным голосом раздала указания, – на кухне работает повар, разговаривать с ним не лезь, он немой. Принимаешь заказ, относишь ему через окно, разносишь тарелки, берешь деньги и убираешь со стола. Уборка за тобой. На улице, если нужно, тоже подметешь. Ничего сложного, и мартышка справится. Деньги будешь отдавать мне. До копейки! – женщина угрожающе повысила голос, – я буду все проверять, счета сравнивать. Найду недостачу – сначала отработаешь, а потом пну под зад так, что полетишь обратно домой к маме. Даже на автобус тратится не придется. Мне тут воровки не нужны. Тебе все ясно? Справишься?
– Да, да..тетя, конечно справлюсь, мне все понятно, – запинаясь ответила девушка.
– Если понятно, то приступай сейчас же. Сумку свою отдай, – женщина брезгливо опустила взгляд на дорожную сумку с вещами девушки, испачканную автобусной пылью, – сама отнесу в твою комнату. Вечером приду, покажу, где жить будешь.
– Спасибо вам за все, тетя. Вы не беспокойтесь. Я все буду делать как нужно. Вы не пожалеете.
Женщина раздраженно отмахнулась.
– Да помолчи ты! Все вы по началу, как приедете в город, одинаковые. Скромные и работящие. А время пройдет, так все забываете: про дом, про родню, про обязанности, про долг! Вся забота о тряпках, парнях и гулянках. Только вчера баранье говно руками в деревне месили, так вдруг маникюр-педикюр подавай, городские вдруг становятся… Тьфу!!!
– Тетя, ну что вы, я не такая! – в ужасе вскрикнула девушка. – Я работать буду, деньги маме отправлять, мне больше ничего не нужно.