Обыкновенные инопланетяне
Шрифт:
И снова мелькание пальцев. Он знал этот жест. Согласна вся, как-то так.
А нюйка, похоже, не понимала, насколько хорошо он уже знал их язык, потому что говорила хотя и для себя, но вовсе не стесняясь. А вот ему стало неловко. Как будто он специально подслушивал!
– Саша? – наклонилась к нему нюйка. – Ночь, тихо, красиво. Гулять?
Он пожал плечами – мол, почему бы и не погулять? Не спать же невинно после таких разговоров. Потом спохватился и продублировал пальцами. Что вышло, не угадать, но нюйка отчего-то расхохоталась,
Ночь продолжалась, и продолжался странный сон. Они гуляли в полях, нюйка – совсем рядом. Она оказалась такой болтушкой, что просто ужас. Тыкала ладонями во все подряд и лепетала, лепетала без остановки. И каждое слово – со знаком вопроса. Как будто до этой ночи ничего не видела. Как они живут в своем Китае, если про обычный бурьян не слыхивали? Или у них там вся страна прополота на пять раз? Похоже на то, с их-то старательностью. И на зарево мегаполиса она таращилась с изумлением. А уж концепцию лесополос пришлось объяснять полчаса, мобилизовав для этого все ресурсы двух языков. Хотя… не так уж несведуща оказалась нюйка. Про худышку Уй она, к примеру, была очень даже наслышана, и выспрашивала про нее особенно настырно. И при этом прижималась к руке, привставала на цыпочки и заглядывала в глаза – совсем как ребенок.
– Госпожа Тан! – наконец не выдержал он. – Отодвинься, а? Я об тебя спотыкаюсь. А то обниму.
Она расхохоталась и охотно к нему прильнула.
– Ну вот, – растерялся он. – Вот и погуляли.
Они стояли в темноте, где-то между небом и землей, и гладили друг друга. У нюйки оказались очень нежные руки.
– Детки? – азартно предложила она. – Пять штук, да?
И на пальцах показала для верности. Это было… ошеломительно.
– Сразу пять не могу, – брякнул он от неожиданности. – Одного.
Нюйка буйно развеселилась:
– А я еще приду! Ты мне понравился. Пять, да? Обещаешь-не откажешься?
И прижалась так, что он понял: не отодрать и трактором.
Его накрыло таким желанием, что он стал быстро соображать, как же снимается ее комбинезончик. Потому что на ощупь получалось, что никак. Но если она предлагала, значит, существовал способ…
– Саша? – вдруг спросила она. – А почему ты предатель?
Очень серьезно спросила. Его словно ледяным дождем обдало. Он закаменел.
– Предатель, понимаешь-нет? – заторопилась она. – Принял чужих, потеснился и в свою жизнь впустил, и все тайны открываешь… Ты не боевик профсоюза, не брат? Тогда ты – предатель, да-нет?
Он аккуратно взял ее за кисти – нюйка рванулась в попытке освободиться – сжал… приподнял и отставил от себя. Вот так-то. Может, он и не специалист по их тайным боевым искусствам, но все же мужчина.
– Я – не предатель, – сказал он.
И пошел обратно к дому. А она так и осталась стоять на ночной дороге. Да и пусть.
Легкие шажки простучали за спиной.
– Лао Саша!
– Почему предатель?
– Но ты предатель, – виновато сказала нюйка. – Вот
– Да? – выдавил он.
– Ян Хэк – очень умный! – задумчиво отозвалась нюйка. – Как верно боевики друга нашли! Один, без защиты – удачно нашли, лучше не пожелаешь! Умный – и белхало. Очень удивительно, очень редко. А нашли!
– Я не белхало, – сказал он. – Я – человек. Я не делю на своих и чужих. Мне все – свои! Поняла?
Нюйка забежала перед ним и встала на пути.
– Потому что иначе вы мне и на фиг не нужны были б!
Он яростно смотрел на нее. А она вдруг раз – и оказалась у него в руках.
– Я не понимаю, – шепнула она. – Ты не понимаешь. Надо понять!
– Надо, – неловко согласился он.
– Но – потом.
Что ж, и с этим он был полностью согласен.
Что-то зачастили в его дом красивые женщины, мелькнуло где-то в глубине сознания. Не к добру. Раньше бы радовался, как дурак, а сейчас уже нет. Потому что красивых женщин кормить надо. А не накормишь – увезут.
И еще одна мысль мелькнула, но уже совсем слабая. Что китайцы совсем на китайцев не походят.
Она шла весь остаток ночи. Сначала вдоль дороги. По дороге было б удобней, но там кеззлы ездили, а кеззлы ночью одинокую женщину не пропускали, уже убедилась Кошка. А зарядов дыродела на всех могло не хватить. Так что – вдоль дороги, по посадкам, в темноте. Утомительно, медленно, но безопасно. Кошка шла и ругалась: совсем службу забросили местные полицаи, кеззлы по дорогам в открытую ездят! Быть не могло, что местные кеззлы – не полицаев служба. Полицаи для того и есть, чтоб кеззлов гонять. Еще боевиков, конечно, но это когда прикажут – а кеззлов всегда.
Потом начался мегаполис, и пришлось кружить. Сканер показывал прямо, но как пройдешь? Везде заборы. Называется – завод. Пока огибала завод, наплутала по темным проходам между домов. Совсем господарские дома, стоят отдельно, на одну семью, и заборы собственные. Только грязно в проходах, как будто уборщиков не нанимают местные господари. И темно, как будто и свет господари себе не ставят. Еще охраны нет, как будто нечего беречь. Так странно и непонятно. Если все в господари рвутся, то почему живут, как и маскулины никогда не жили?! А Ян Хэк сразу сказал, что здесь все иное. Прав оказался старый профессор, вот как получается.