Обыкновенный принц
Шрифт:
Но, привыкнув к темноте, различил незнакомое убранство в небольшой комнатке, где помещалась кровать, небольшой столик, массивный шкаф в углу, и оставалось ещё немного места, чтобы перемещаться. В комнате никого, кроме Тео, не было. Он поднялся и ощутил обжигающе холодный камень под ногами, но рядом с кроватью стояли туфли, на которых аккуратно лежали портянки, заменяющие носки, а через высокую спинку кровати была переброшена одежда. Недолго думая, Тео оделся, отмечая, что ему приготовили комплект, весьма напоминающий шаолиньский. Снова накатило дежавю — а может, он в родном монастыре?
Но решетчатое окно с множеством прямоугольных рифлёных стеклышек, через которые
Одеваясь, накручивая портянки до колена и закрепляя их верёвками, он вспоминал последнее, что случилось перед темнотой, уложившей его в эту постель.
Уна молчала долго, зато полноватый крепыш-парень бросился к нему с воплем:
— Тео! Дружище! Ты живой! Ты вернулся! Как я рад тебя видеть! — радостно вопил, обнимая его, тряся и заглядывая в лицо. Тео успел поймать торжествующую и даже злорадную насмешку на лице парня, имени которого, естественно, не знал.
— Уна, я тебе говорил, что оборотни ему отшибли память, — в паузе между счастливых воплей крепыша прозвучало бормотание Дардена.
И девочка робко подошла, крепыш отстранился:
— Да что это я? Обними же свою сестрицу, дружище!
Пальчик девочки указывал вверх, на рубашку, которая ещё вчера предназначалась другому человеку, тому, кто погиб.
— Я вышивала этих птичек, голубеньких… — пролепетала малышка и обернулась на ожидающего её вердикта мужчину. — Это мой братик, старший. Его зовут Тео.
— Ну, что же ты стоишь, дружище? — самоназванный друг хлопнул Тео по спине. — Обними свою сестру!
А он вдруг поплыл — шум в голове становился всё тише и тише, умиротворяя и заставляя глаза закрыться. Тео покачнулся и осел, кажется, именно крепыш его успел подхватить…
Какая ирония судьбы — быть вечно принимаемым за кого-то другого! Тео рассматривал городской пейзаж, мерцающий в сполохах редких факелов и раскинувшийся внизу, под окном.
Вероятнее всего, комната, в которую его поместили, находилась на верхнем этаже, потому что Аалам сейчас смотрелся как с высоты птичьего полёта. Отсюда можно было разобрать и площадь, на которой на Тео напали, и городские ворота. Правее от города огней было меньше — всего пять или шесть, совсем крохотные точки, однако синее небо со звёздным полотном размыто очерчивало контур невысоких гор.
«Драконовы Пещеры!» — ахнул Тео, вдруг узнавая весь пейзаж, многократно описанный Авалой. Значит, он находился совсем недалеко от места своего рождения, вернее, появления яйца-колыбели на свет. А значит, в эту минуту он… в Академии…
Подёргал рамы, те легко распахнулись, впуская в комнату пронзительную весеннюю прохладу, и перегнулся через узкий подоконник, чтобы удостовериться в предположении.
Увиденный днём, впечатливший своей масштабностью огромный архитектурный ансамбль готического стиля протянулся в северной части Аалама, как бы завершая городскую черту. Днём Тео подивился визуальному единству его трёх частей: две крупные части по краям соединялись мостом со сторожевыми донжонами и, кажется, акведуком. Правая часть, если стоять к ней лицом, выглядела гораздо величественней за счёт мелких деталей и статуи парящего дракона в центре, и, если бы не рассказы Авалы, Тео принял бы восточное крыло ансамбля за дворец. Но по замыслу алатусов, строивших некогда это великолепие и таскавших камни с северных гор, знания и мудрость должны быть значимее власти — как напоминание бессмысленности тщеславия перед законами Создателя.
Таким образом, Тео оказался прав — он находился в Драконовой Академии. Бросив последний взгляд на несколько освещённых
Он подёргал ручку двери, не надеясь на удачу, — так и есть, его заперли. А то, что при этом выход через окно для алатуса не являлся проблемой, дарило надежду на хорошие новости. Его не считали опасным пленником. Возможно, просто дорогим.
Обойдя комнату по периметру, Тео обнаружил в углу отхожую бадью с деревянной крышкой во избежание распространения «ароматов» по комнате. Неподалёку, невидимый в темноте стоял столик с железным тазом, кувшином, полным водой и плошкой с чем-то вроде мыла. Во всяком случае, шершавый кусок, помещающийся в ладонь, пах похоже на то, что приобрёл Тео в лавке «Сапонариус».
На учебном столе стояла свеча и рядом — огниво, чем, к сожалению Тео, он пока не научился пользоваться; чернильница и две плоских деревянных доски, назначение которых осталось загадкой. Зато порадовал деревянный разнос с бортиками, уставленный двумя тарелками — в одной были фрукты, во второй — подобие каши, в которую окунулся, ощупывая, палец. А так же прилагался хлеб, деревянная ложка и, внезапно, палочки. Вкусовые рецепторы определили кашу как простую пшеничную, но соли и жирности в ней хватало.
Молодой организм, одиночество и скука взяли своё — пленник поел, не зажигая свечи, справил нужду, умылся. И задумался, сыто растягиваясь на заправленной кровати, чем бы занять остаток ночи.
Можно было бы «сходить» к «родственникам», чтобы узнать, всё ли с ними в порядке, как они добрались и что купили.
— Отличная идея! Разбуди их ночью, испугай ещё больше, — цокнул сам на себя Тео. Да и кто знает, может, у них «гости», по велению того вельможи, что натравил на Тео ратников.
Можно было попытаться устроить себе экскурсию по ночной Академии или королевскому дворцу… От этой соблазнительной идеи удержал единственный довод — попадись Тео кому-нибудь на глаза, завтра сложно будет объяснить, как он выбрался из запертой комнаты. Опять же, как скажется новая странность и без того отшибленного братца на судьбе остальных членов семьи? Если исчезать, то насовсем, а Тео хотел понять этот мир досконально, и было бы грешно портить так удачно складывающуюся пока картину.
Подумав о ещё нескольких вариантах имеющихся развлечений, он пришёл к окончательному выводу — не надо будить лихо, пока нет проблем, полезнее для дела будет остаться здесь и попытаться уснуть снова.
Так он промучился час или два: сна не было ни в одном глазу. То в голову лезли воспоминания о событиях на площади, и если про семью Дардена всё было понятно, то кто такой тот крепыш, что полез с объятиями? Ему-то какая выгода от подставного Тео? Вспоминалось и испуганное лицо черноволосой девушки-алатуса. Она ведь его узнала... Где она со своим спутником сейчас? Затаились ли в Ааламе или улетели к себе, за горную цепь?
И если задуматься, то здесь, в сердце нового мира Алатуса, в столице, сколько, должно быть, жило драконов... Эта мысль зацепила Тео. Любопытно стало, сколько сейчас рядом с ним жило, возможно, спало в этот час или бодрствовало настоящих драконов? И теперь, когда у него есть возможность увидеть не только чистых алатусов, но и их антиподов — дизалатусов, то как магические нити покажут связь с проклятыми, лишёнными крыльев?