Обжигающая страсть
Шрифт:
— Коньяк, Света, не закусывают — его только смакуют, или пьют для бодрости, как тонизирующий напиток… Впрочем принеси мне кусочек лимона, — крикнул он уже из кабинета, сгребая в кейс необходимые документы со стола.
В прихожей его уже ждала жена с лимоном, и когда он, на ходу прожевывая ломтик, устремился к двери, она не выдержала:
— Степа, но ведь машина за тобой подойдет только через пятнадцать минут! Куда ты? Подожди…
— Ладно, все. Покурю там внизу, подышу воздухом, — он чмокнул ее в щеку и решительно бросился из квартиры, то ли спасаясь от чего-то, то ли спеша
Он еле дождался, пока окончится заседание фракции. С трудом сдерживая нетерпение, отсидел на совещании в кабинете председателя комитета. И, наконец, освободившись, поспешил в свои апартаменты.
— Машенька, у меня сейчас будут очень важные разговоры по телефону, поэтому постарайся, чтобы меня никто не нашел. Хорошо?
Секретарша кивнула и демонстративно нажала кнопку, переводившую все внутренние телефоны на ее пульт.
— Кофе, Степан Николаевич?
— Нет, спасибо.
— Документы, письма…
— Позже, Маша, позже… Я тебя позову, — и Кравцов поспешил укрыться в кабинете.
Усевшись на свое место, он открыл нижний ящик стола, достал оттуда маленький блокнот-держатель, распухший от визиток тех, с кем доводилось ему иметь встречи на неофициальном уровне, и открыл на последней странице. В специальном гнезде была вставлена черная матовая карточка, на которой золотым тиснением сверкало: Лолита О. Паркс, рекламное агентство «СтарЛат». Несколько раз прочитав номер и выучив его наизусть, Кравцов бросил блокнотик обратно в ящик и снял трубку с телефона, который напрямую, без местных АТС и секретарши, выходил в город…
Начиная с той ужасной ночи на даче Кравцовых, все у Лолиты пошло наперекосяк.
Встав поутру с сильнейшей головной болью и ощущением разбитости во всем теле, девушка попыталась привести себя в порядок. Но ее любимая, только что приобретенная в «Золотой розе» на Охотном ряде ланкомовская помада выскользнула из рук в тот самый момент, когда Лолита выдвинула ее из футляра. Естественно, красота ланкома с этой самой секунды годилась разве что в мусорное ведро.
Буквально через полчаса, устраиваясь в кресле в гостиной с чашечкой кофе в руках, девушка зацепила подлокотник, рука дрогнула — и чашка великолепного черного «Нескафе» оказалась на ее не менее великолепных белых джинсах из «Бергхаус-ОЛБИ».
Позже, отъезжая в Москву, она неудачно вписалась в проем дверей джипа и сильно ударилась головой о стойку. Дома, на Остоженке, вдруг выяснилось, что забарахлил автоответчик в телефоне и почему-то отключили горячую воду.
Вечером она попыталась работать, разрабатывая планы рекламной кампании одного из инвестиционных фондов, но, промучавшись до трех ночи, ничего лучше перепевов известных дебильных штампов изобрести не смогла.
А утро понедельника окончательно доконало Лолиту.
Решив взбодриться, она с восходом солнца отправилась в парк Горького, посчитав, что пара километров легкого бега лучше любого тоника освежат тело и помогут собраться с мыслями.
Пройдя быстрым шагом для разминки по Пушкинской набережной, Лолита свернула на дорожки Нескучного сада. Солнце чуть золотило верхушки деревьев, прорываясь иногда сквозь
Сильным ногам девушки неплохо помогали подошвы «Найка», ее любимых кроссовок, с гелиевыми подушечками-пружинками на носках и пятках. Лолита бежала легко и с удовольствием, и под мягкий, почти неслышный мерный стук кроссовок об асфальт, она почувствовала, как усталость, тревога и раздражение покидают ее. Она даже улыбнулась, когда пробегавший навстречу парень вдруг остановился и поприветствовал ее, присев шутливо в реверансе.
Выбравшись на совершенно безлюдную аллею, девушка решила дать ускорение, пробежаться на полную мощь, чтобы почувствовать в мышцах приятную усталость. Она глубоко вздохнула и припустила что было мочи, энергично работая руками. Но вдруг толчок в спину сбил ее с ног.
Толчок был настолько сильным, что Лолита ударилась об асфальт, больно, до крови, разодрав коленку, перекувыркнулась через неловко подставленную левую руку и вылетела с дорожки на траву. Инстинктивно обернувшись всем телом, она увидела широко открытые глаза и обнаженные клыки молодого, здоровущего пса, вроде бы боксера, который и ударил ее лапами в спину. Собака тоже не удержалась на ногах, но, вскочив, снова бросилась на девушку.
Лолита успела подставить ногу, больно ударив собаку в грудь. Но пес не успокоился. Он впился в ее голень, молча и с остервенением вгрызаясь зубами в плоть. Лолита закричала, скорее не от боли, а от страха. Упав на спину и стараясь ногами отбиться от чудовищной собаки, она дрожащими руками вытащила из наплечной кобуры газовый револьвер «Ума-Леди», с трудом нащупала предохранитель, переключила его и нажала на курок раз, другой, третий.
Газ вряд ли подействовал на собаку, но звук выстрелов в тишине парка был настолько громкий и неожиданный, что боксер наконец-то подал голос, отпустил Лолиту и бросился наутек.
Лолита почувствовала, как в воздухе запахло черемухой, и нашла в себе силы, чтобы отбежать на десяток метров в сторону: было бы глупо прослезиться от газа из собственного пистолета. Но силы тут же оставили ее, и девушка, упав в траву лицом, громко и протяжно заревела.
Это было уж слишком! За что на ее голову столько испытаний сразу!
Она плакала минут десять, не в силах сдержать рыдания. Постепенно всхлипывания становились все реже, наконец она более-менее успокоилась и, привалившись спиной к стволу дерева, осмотрелась.
Лолита сидела в каких-нибудь пяти метрах от дорожки и заметить ее не составляло никакого труда. Но, естественно, ни милиции, ни прохожих, ни хозяина проклятой собаки не было и в помине.
Девушка вдруг осознала, что до сих пор сжимает свой верный револьвер, который подарил ей папа, как только в России разрешили легально хранить и использовать газовое оружие. Поставив револьвер на предохранитель, она снова засунула его в кобуру, возблагодарив Бога за свою привычку всегда брать с собой это маленькое, удобное и очень действенное оружие. Потом девушка попыталась осмотреть себя.