Обжигающий айсберг
Шрифт:
Я замерла и уставилась на спутника. Вначале он не понял причин моего поведения. Затем поморщился и отвел взгляд.
– Да, я запросто захожу во дворец императора. Но, думаю, ты об этом и раньше догадывалась. Разве не так?
– А когда это мы успели перейти на «ты»? – пытливо вгляделась я в лицо Фента. Станх слегка скривился и вновь вернул на лицо каменную мину – как всегда, когда слишком бурно на что-то реагировал. Теперь я видела в этом своеобразную защиту – способ оградить свои переживания и одновременно избавить от них собеседника.
– Прошу прощения, Олеся, – выдохнул капитан. –
– И что же подобное означает на Станхии? – заинтересовалась я.
Вместо ответа Фент перекинул мне на браслет-компьютер целую статью об обращениях инопланетников.
– Почитаете на досуге. Тут все очень подробно описано, – добавил почти смущенно.
Вот уж номер! Неужели этот станх умеет смущаться?
Командир усмехнулся и покачал головой:
– Вы еще многое обо мне узнаете, – сказал, словно прочел мои мысли. – А теперь, если позволите, я провожу вас до общежития. Уже поздно, а завтра новая смена…
Он сказал это с явным сожалением, даже не пытаясь скрыть истинных чувств.
– Да, нам и, правда, пора закругляться. Время позднее, а до выходного несколько дней, – согласилась я с выводами станха.
И прежде чем успела добавить хоть слово, Фент перевел деньги на счет ресторана, не позволив мне оплатить ни копейки. Я пораженно вскинула бровь.
– Это ведь я хотел провести с вами вечер, – коротко пояснил станх и натянуто улыбнулся. – Поверьте, это сущая мелочь по сравнению с часами в вашем обществе.
Он выглядел и говорил вроде бы искренне. Вел себя деликатно, заботливо, уважительно – в общем, как истинный джентльмен.
И я постаралась на время забыть о загадках, связанных с Фентом и его работой на родине. Мы встали и направились в общежитие…
Некоторое время мы двигались молча: нога в ногу, словно договаривались. Станх косился с непонятным выражением, я же не знала, как реагировать. Наконец, когда до моей квартиры оставалось меньше полуметра, командир притормозил и с чувством произнес:
– Спокойной ночи, Олеся Авердина. Я бы хотел обратиться к вам с просьбой.
Я кивнула, предлагая продолжить.
– Могу я на правах ухажера сопровождать вас утром в лабораторию, на корабль и с него в общежитие? И рассчитывать, что вечера, подобные сегодняшнему, будут повторяться с какой-то регулярностью?
О как! Впервые мужчина так чинно и пафосно предлагал мне встречаться. Впрочем, ведь это же станхи! Да еще и вхожие к императору! Наверное, они и своим близким также чинно предлагают спуститься к ужину…
– Думаю, мы вполне можем попробовать, – ответила я в той же манере. – Но, пожалуйста, не забывайте, что землянки заметно отличаются от станхиек. Не обещаю много свиданий. Сегодня мне все очень понравилось и следующая наша встреча, думаю, состоится. А там… поживем увидим.
Фент заметно поморщился, черная туча прошлась по его лицу. Станх спрятал взгляд, поиграл желваками, но закончил беседу почти нейтрально:
– Хорошо. Я все понял, Олеся. Еще раз спокойной вам ночи.
Он немного помедлил, чуть наклонился, внезапно облизал яркие губы, но затем спрятал руки в карманы, крутанулся на пятках и отправился
Чего-то хотел, но решил не делать. Что-то заставило Фента воздержаться…
Ладно, как-нибудь потом выясню. А пока в душ и на боковую. Я адски устала за последние сутки. Даже приятные впечатления утомляют психику, даже интересные сведения перегружают мозг, даже полезная тренировка тяжелит мышцы. Хотелось очистить тело, эмоции и голову и погрузиться в сонную безмятежность…
Потекли недели новой для меня жизни. Каждое утро Фент ждал у двери или в лаборатории. И я знала: даже если он не стучится, выйду – и обнаружу станха, что подпирает могучим плечом стену. Вместе сдавать анализы перед дежурством, затем отправляться на истребитель и вместе обедать стало нашей новой традицией. Капитан все больше раскрывался, рассказывал о Станхии, императоре, обычаях и невероятных чудесах своей родины. Словно рекламировал их в моих глазах. Стремился заинтересовать по-настоящему и у него это неплохо получалось.
В статье про обращения инопланетников про «ты» говорилось следующее: «станхи переходят на «ты», чтобы показать, что испытывают к собеседнику какие-то особые, положительные эмоции. В первые часы общения они не говорят о чувствах и о своей заинтересованности. Но переход на «ты» означает, что вы очень много значите для станха…»
Я поняла, что зря одернула капитана, но больше мы к этому не возвращались.
Дежурства проходили в штатном режиме. Все как обычно: несчастные случаи, потерянные в космосе звездолеты, турист, что не справился с космолангом и беспомощно болтался в безвоздушном пространстве. Ничего сколько-нибудь экстраординарного для тех, кто привык к нашей работе.
Фент справлялся со всем мастерски. Нужно ли поймать корабль, дрейфующий в атмосфере, не позволив тому повредиться от трения или спасти туристов на дикой планете, разыскав их среди плотоядных зарослей. Вытащить транспортник из звездной короны, при этом не сгорев и не опалив оборудование… Станх умел все и даже больше. Его профессионализму начали завидовать даже матерые патрульные капитаны, что оттрубили на Эльвересте столетья.
Фент быстро добился уважения, его приняли остальные земляне со станции и начали относиться с некоторым пиететом. Почти с таким же, как и станхи.
Ухаживал командир по-прежнему безупречно: заботился, развлекал, приглашал на свидания. Мы даже на искусственную гору выбрались.
Бродили по озелененным склонам, взбирались на острые сахарные пики, спускались в пасти глубоких ущелий. Со станхом я ничего не боялась. В любой самой сложной ситуации он проявлял недюжинную силу, отличную военную подготовку и никогда не оставлял без помощи.
Развиваться наши отношения не развивались, ограничиваясь легкими касаниями, сомкнутыми в эмоциональные минуты ладонями, комплиментами и галантными ухаживаниями. Но даже без легких невинных поцелуев, я ощущала себя единственной и неповторимой. Настолько Фент на мне сосредотачивался, словно и не видел других женщин, даже если те его очень выделяли. Смотрели, любовались, подходили знакомиться. Станх умел элегантно избавиться от любого третьего на нашем свидании.