Обжигающий холод звёзд - II или Новая эпоха
Шрифт:
— Вы надо мной смеётесь, да? Я не очень привык общаться со знатными особами. Вероятно, выгляжу глупо. Простите. Я знаю, что моё место среди солдат.
— О-о-о, милый мальчик,– задумавшись, вздохнула Королева Тайн и Смерти,– если б ты только знал, как порой спокойно бывает среди воинов и как ненадёжно среди знатных особ…
Взор Кларенс уткнулся в пол. Адмирал осторожно коснулся её предплечья, робко заглядывая в глаза женщине.
— Кажется, я вас расстроил. Я не хотел, мне жаль.
Женщина медленно подняла глаза на Франца. В комнате повисла оглушающая тишина, но они не замечали
Два потемневших взгляда заполнили пространство, отбросив на второй план всё остальное. Дальше произошёл какой-то странный диалог, понятный только Кларенс и Францу:
— Адмирал?..
— Да?..
— Да…
— Да!
Женщина и мужчина в едином порыве устремились друг к другу, сливаясь в требовательном поцелуе.
Покинув кабинет брата, Веор направился в покои, отведённые Кларенс. Надо всё-таки было прояснить, сложившееся положение. Чего она хочет? Где будет жить? Заберёт ли с собой сына? И ещё масса других вопросов волновали сейчас мужчину.
Глава Белых Бандитов постучал в дверь покоев «серебристых роз» и прошёл внутрь. В гостиной было пусто, однако из комнаты слева донеслись какие-то звуки.
— Кларенс, ты здесь?– громко позвал Веор, направляясь в ту сторону.– Можно?
Не получив никакого ответа, мужчина осторожно приоткрыл дверь. Королева Тайн и Смерти, застёгивающая в этот момент верхнюю пуговицу костюма, натянуто улыбнулась, спрятав руки за спиной.
Властителю показалось, что мир всей своей тяжестью обрушился ему на плечи. Мысли Кларенс сводили Веора с ума. Он только что нарушил её уединение с другим мужчиной. Ситуация была комична: адмирал воздушного флота нагишом лежал под кроватью, а Королева Тайн и Смерти делала вид, что просто осматривает свои покои. Комична! Но только не для Главы Белых Бандитов.
— Т-ты искал меня?.. Что-то хотел узнать?– беззаботно (насколько это только было возможно сыграть) поинтересовалась Кларенс.
Первым порывом Веора было как можно скорее убраться из спальни женщины, однако он заставил себя остаться: «Нет. Это она должна себя неловко чувствовать, а не я»!
— Да,– присаживаясь в кресло, кивнул мужчина.
Королева Тайн и Смерти едва не выругалась вслух.
— И о чём же?– сдержано спросила она.
— Например, о Ларенсе.
— А что с ним не так?– нахмурилась женщина.
— Где ты собираешься жить? Где будет жить он? Ты же не станешь всюду возить его за собой?
Кларенс пожала плечами:
— Нет. Пускай живёт у «Белых Бандитов».
— То есть ты оставляешь его у меня? Хорошо,– кивнул Веор.– Я рад, что мы решили это дело мирно.
Взгляд женщины вдруг стал более осмысленным:
— Что ты имеешь в виду? Я вовсе не бросаю сына! Но я… я не могу подвергать его жизнь опасности.
— Опасности?
— Верган даёт мне эскадру, чтобы я разобралась с повстанцами.
Быстро поднявшись из кресла и не говоря больше ни слова, Веор покинул покои Кларенс.
ГЛАВА 22.
— Что значит – ты даёшь ей эскадру, чтоб разобраться с повстанцами?– с порога возмущённо начал Веор, даже не обратив внимания на присутствие в кабинете Орлана.
— Успокойся,– остановил брата Верган.– Она вообще просила армию, чтобы разгромить Вирфа и Глена.
Глава Белых Бандитов
— Если б я не поручил ей повстанцев, она бы начала воевать сначала с этими двумя, а потом и со всеми остальными Кровавыми Монахами,– продолжил император, и на его лбу появилась поперечная морщинка.– Кларенс бескомпромиссна в вопросах вендетты. Подожди, она ещё затеет войну со всеми нами!
— А как же Люк? Он ведь отправился к Хмурому Богу.
— Именно поэтому я спокоен за Кларенс,– тонко улыбнулся Верган.– Он не допустит гибели ни своего друга, ни сестры Дианы. А это значит, Кларенс ещё не скоро явится по души Монахов.
Внезапно оба мужчины ощутили призыв из Воздушного Замка Властителей и в ту же секунду переместились в свою резиденцию.
Яркая вспышка осветила Зал Совета Властителей. Все четыре трона оказались заняты.
— Я призвал вас,– раздался металлический голос Люка.
В центре зала на серебристом кресте появились четыре голограммных изображения необычных медальонов со старинными символами.
— Это амулеты, на них древние знаки одного из навсегда утерянных языков,– начал объяснять Каренс.– Я обратился к Источнику Знаний и выяснил следующее: некогда, в седьмом поколении Совета Властителей случилось непредвиденное – один из Властителей обратился в сторону Тьмы. Его влияние оказалось настолько огромно, что остальные поддались такому же соблазну! К счастью, старый Совет ещё не успел пересечь Великие Врата, они вернулись, чтобы не допустить погружения Вселенной во Тьму. Эти амулеты были созданы старым Советом, чтобы скрывать их мысли и местонахождение от нового Совета… Длинную историю противостояния я опущу. Скажу лишь, что старый Совет сумел свергнуть новый, после чего амулеты были надёжно спрятаны. Уничтожить их не решились, опасаясь повторения подобной ситуации в будущем.
— Где спрятаны?– нахмурился Верган, читая в сердце Люка неподдельную тревогу.
— Один здесь – в Воздушном Замке Властителей. Второй у Совета Магов. Третий у Лиги Омикрон и четвёртый у Особого Блока.
— Как я понимаю, они все похищены?– холодно уточнил Монах.
— Кроме одного. Того, что здесь.
— Кто этот маг?– просматривая мысленные образы брата, спросила Лора.
— Ливар Валод Гемон.
Взгляд Вергана потемнел, тут же вспомнилась история с Золтаном и его параноидальная идея по поводу возрождения Акшордетта (тёмного Шордетта). Одинокий Монах планировал принести их первого с Дианой ребёнка – Ливара – в жертву, дабы тот ровно через столетие вернулся в мир в теле бога Акшордетта.
Воспоминания Монаха были прерваны болью… болью Люка. Все Властители одновременно обернулись к Каренсу. Тот был бледен. Мысли Вергана напомнили ему о прошлом, разбередили незаживающие раны.
В зале повисла давящая тишина, в которой фуриями метались мрачные и тревожные мысли Властителей, открытые друг другу и оттого ещё более пугающие. Взаимные обиды, упрёки, противостояние Кровавых Монахов Мернам и Каренсам, убийства сестёр, братьев, позор отцов, бесчестие матерей, травля и гибель детей – всё смешалось в жуткую какофонию мыслей и образов. Вскоре этот процесс достиг апогея, и напряжение стало просто невыносимо.